Не видели — увидим - [4]
— Ну, забирай, надоеда, своего кукушонка!
Так назвала она моего цыплёнка за то, что он вывелся из яйца в чужом гнезде. Каким чудесным был тогда Кукушонок! Совсем жёлтенький и пушистый-пушистый, даже ножки с пушком! Глазки большие, тёмные. Присел на моей ладошке и поглядывает на меня так спокойненько, как будто давно уже со мной знаком.
Я побежала с ним к маме и всё ей рассказала. Она немного поворчала, что я такая непослушная, а потом сказала:
— Примет ли ещё Чернушка твоего Кукушонка?
Чернушка раскапывала лапами землю, а цыплята бегали вокруг. Я протянула к ним на ладони своего кукушонка. Он сразу привстал, что-то тиликнул, поднял крылышки и рванулся навстречу цыплятам. Соскочил С ладони, но на ножках не удержался и упал.
Чернушка вытянула шею и сказала ему совсем так же, как своим ребятам:
«Кво-кво!"
Тогда я пододвинула его к ней, и он сразу же подлез и зарылся в перьях.
3
На другой день утром мы с мамой кормили цыплят. Она — чёрненьких, а я — своего жёлтенького. И я похвасталась :
— Смотри, мама, какой он стал большой и сильный! Вот как крепко стоит на ножках! Он сегодня будет бегать лучше, чем твои.
Но вышло не так. Чёрненькие цыплята весело тиликали, бегали среди травинок, как в лесу, что-то клевали и даже пробовали царапать землю своими крошечными лапками.
А Кукушонок не отходил от Чернушки. Немножечко походит рядом — и опять к своей маме. Нырнёт под неё и закопается между перьями. Чернушка присядет, погреет его, но только малюсенькую минуточку, и сейчас же встаёт опять. Ей хотелось гулять с остальными ребятами.
А Кукушонок вытряхнется на землю и стоит, покачиваясь, сонный-сонный. И не понимает: то ли он всё ещё в яйце, то ли в неведомом краю. Мне было его очень жалко, но я себя утешала:
«Ничего! Он подрастёт скоро! Ведь через четыре дня он будет таким же бойким, как эти катышки".
В первые дни я никогда не забывала подкармливать Кукушонка. Но, наверно, ему этого было мало.
Ведь Чернушка целый день рылась в земле и находила там что-нибудь вкусное для ребят. Схватит червячка в клюв и подзывает цыплят:
«Ко-ке-ке!»
Они бегут к ней со всех сторон. Кто подбежит первый, тому она и отдаст. Нет чтобы по очереди. И Кукушонок тоже бежал на зов, но всегда подбегал последним. Поднимет головку и удивляется:
«Мама, ты что же меня звала? Зачем?»
Чёрненькие цыплята подрастали очень быстро, а жёлтенький Кукушонок отставал от них всё больше и больше. У чёрненьких скоро выросли на крылышках перья и крылья стали настоящими, как у птичек. Чернушка стала уводить цыплят далеко от дома, вверх по горе.
Вот как-то мама послала меня покормить цыплят. Я зову их, зову:
— Цып, цып, цып!
Нет ни Чернушки, ни цыплят. Вдруг как полетели птички с горы, как полетели! А за ними и большая чёрная птица — Чернушка! Мне смешно стало: ну совсем как воробышки слетались цыплята!
Только смотрю — Кукушонка-то и нет! Я скорей вытряхнула кашу на землю и полезла на гору. Ищу Кукушонка, ищу, нет и нет! Думаю:
«Наверно, коршун унёс».
Стала спускаться с горы. Вдруг слышу, кто-то в траве пищит. А это Кукушонок! Лежит, крылышки по траве разметал. А лапки у него все цепкой травой запутаны.
Я давно уже его не брала в руки и удивилась, какой он худенький, жалкий. Пёрышки на крыльях ещё только из трубочек вылезли. Несу его, а он всё пищит и пищит.
4
Я уже поняла, что Кукушонок никогда не догонит своих сестрёнок и братишек. И я уже не радовалась, как прежде, когда мама выносила еду и нужно было кормить Кукушонка. Возись с ним не возись, а всё такой же заморыш. Мне было даже неприятно, совестно на него смотреть.
Мама сердилась, а я всё чаще стала убегать подальше от дома: то за цветами, то за ягодами.
— Ты совсем, Виктория, распустилась, — говорила мама. — Скорей бы уж отец приезжал!
Чернушкино семейство жило у нас в сенях до тех пор, пока цыплята не научились садиться на насест. Они сами нам это показали. У нас во дворе были сложены жерди. И вот цыплята рассядутся на жердях, а Чернушка сидит внизу, на земле, с Кукушонком под крылом. Кукушонок уже был весь в пёрышках. Но он ни разу не попробовал взлететь хоть на самую низкую жердь. Он уже привык, что у него никогда ничего не получается.
Мама решила перевести Чернушку в курятник, а насчёт Кукушонка сказала:
— Его пока придётся самой подсаживать вечером на насест.
Так она и стала делать. И всё было хорошо. Но однажды она поручила это сделать мне. И как раз тогда понадобилось терпение. А терпения у меня никогда не хватает. Потому и получилось плохо.
Чернушка со своими чёрными ребятами уже сидела на насесте, а Кукушонок устроился на земле около соломенной стенки.
Я посадила его рядом с братишкой. Но братишка его клюнул. Тогда я посадила его с другого края, рядом с сестрёнкой. Она его не тронула, только повернула к нему головку. Но Кукушонок уже испугался, втянул голову в плечи и опять слетел на старое место.
— Виктория, ты скоро? — позвала меня мама: мы с нею собирались в кино.
— Сейчас! — крикнула я.
Хотела поймать Кукушонка, но он не дался и убежал в дальний угол. Тогда я рассердилась:
— Если так, оставайся где хочешь. Некогда мне с тобой возиться!
Из кино мы с мамой возвращались поздно. Было темно. Я шла впереди и светила электрическим фонариком. Мне было весело, и я напевала песенку, которую слышала в кино.
