Не верь, не бойся, не прощай - [66]

— Работаешь? — спросил он. — Это хорошо. Я тоже хочу подкинуть тебе работу.

— А я тебе, — подмигнула Жанна. — Чисто мужскую.

— Позже, — сказал Евгений, что лично для него означало «никогда».

— Ладно, — согласилась она. — Тогда в двойном объеме.

— Хоть в тройном. Слушай…

Не торопясь, очень обстоятельно и доходчиво, Евгений рассказал Жанне о том, что происходило с ним и вокруг него в последние дни. Слушая его, девушка попивала какой-то энергетический напиток и заинтересованно поблескивала стеклышками очков.

— Значит, цацки ты себе оставил? — спросила она, когда повествование подошло к концу. — В Новомихайловке?

— Пока да, — ответил Евгений.

— Это правильно, — рассудила Жанна.

Похоже, она пропустила мимо ушей слово «пока». Евгений посмотрел на нее, пытаясь понять, какие мысли бродят в этой умной голове, покрытой плохо вымытыми, взлохмаченными волосами.

— Я собираюсь вернуть ценности, — сказал он.

— Кому? — Жанна склонила голову к плечу. — Пойдешь искать законных владельцев? Или отдашь антиквариат государству? Тогда лучше прямо к этому депутату вези… Как его? Брагин?

— Боровик, — поправил Евгений. — Запомни эту фамилию. Я хочу, чтобы ты занялась этим типом. В смысле, его электронными адресами, счетами и так далее.

— Правильное решение, — кивнула Жанна. — От конкурентов нужно избавляться.

Ход ее мыслей стал предельно ясен. Она решила, что Евгений намерен не просто добиваться справедливости, но заодно и поживиться за чужой счет. Разубеждать ее он не стал. Зачем лишать человека стимула?

— Поможешь? — спросил Евгений.

Жанна встала, деловито подтянула трусы и пересела на свое рабочее место.

— Чего ты конкретно хочешь? — спросила она.

Ее руки выжидательно зависли над клавиатурой. В свете монитора они казались синеватыми, как у покойницы.

— Для начала давай просмотрим его переписку, — сказал Евгений. — Нужны все его контакты за последнее время. И вообще любая информация. Все данные, которые ты сумеешь выудить из сети, Жанна.

— Сделаем, — произнесла она, обрушив пальцы на клавиатуру.

Послышались щелчки, часто сливающиеся в один сплошной шелест.

Через десять минут Жанна сообщила, что Боровик Виктор Федорович сплавляет антиквариат через аукцион «Богемиан». Он уже успел отправить туда фотографии многих предметов старины, которые намеревался выставить на торги. Переписка с организаторами аукциона велась на английском языке, но для Жанны это не стало камнем преткновения, даже крохотным. Когда она перевела несколько текстов, Евгений попросил ее написать на адрес «Богемиана» еще одно письмо, полностью изобличающее Боровика как афериста, контрабандиста и убийцу. Жанна переводила на ходу, почти не пользуясь электронным словарем.

— Готово, — доложила она, отправив письмо. — Птичка полетела.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Евгений.

— Словами от меня не отделаешься. Помнишь, что ты мне обещал?

Голая грудь Жанны соприкоснулась с грудной клеткой Евгения, грозя прожечь тонкую ткань рубашки, разделяющей их. Это было предложение, от которого невозможно было отказаться. Евгений повернул ее к себе спиной, стащил с нее трусы и бросил на кровать.

— Ты обещал в тройном размере, — напомнила Жанна, когда все было кончено.

— В другой раз, — пообещал Евгений. — Сейчас я должен спешить.

— Куда? — недовольно спросила девушка.

— Есть дело, — туманно ответил он.

Она схватила Евгения за шею и повалила на себя. Некоторое время они барахтались и перекатывались по кровати, как два борца, ни один из которых не способен одержать решающую победу. Но, коснувшись бедром холодного мокрого пятна на простыне, Евгений стал действовать более энергично и очень скоро освободился от удушающего захвата.

Жанна вскочила и стала преследовать его, пятящегося к двери. Евгений выставил руки перед собой. Она попыталась схватить его. Взгляд у нее стал безумным. Очки сверкали, будто глаза разъяренной хищной самки.

— Какое дело? — спросила Жанна, задыхаясь. — Если не скажешь, я удалю письмо, которое отправила. А потом покончу с собой. Без всякого газа, понял, Женечка? Перережу себе вены — и точка. Ты будешь виноват в моей смерти, ты!

Нужно было что-то срочно придумать.

— Понимаешь, — заговорил Евгений, стараясь придать голосу убедительные интонации, — на даче ведь Марина с сыном остались, я о них рассказывал.

— И что?

Жанна опять попыталась схватить его, и на сей раз ей это почти удалось.

— Прекрати! — потребовал он.

— Для нее силы бережешь, да? Для своей Мариночки? И как она в постели? Лучше меня? А? Лучше?

В голосе Жанны зазвенели истерические нотки.

— Не говори глупостей! — строго произнес Евгений. — Мы просто друзья. Не могу я бросить одинокую женщину с ребенком. А вдруг в Новомихайловку нагрянут бандиты или полицейские? Я должен защитить Марину и Антошку.

— Понятно.

Жанна отвернулась. Ее позвоночник отчетливо вырисовывался под кожей, ягодицы обвисли, будто пара овечьих курдюков.

— Эй, не обижайся. — Евгений осторожно тронул ее за плечо. — Я вернусь завтра. Или послезавтра.

— Я не обижаюсь, — произнесла Жанна, не оборачиваясь. — Я все понимаю, Женечка. Надо — значит надо. Никто тебя не держит. Иди в душ. Ты весь потный.