Не в сиськах правда, или Вся правда о Золушке - [6]

И через год, когда она сидела в Боско-кафе, а на стуле горой стояли пакеты из «Кензо», «Айсберг» и «Боско-спорт», к ней подошел молодой человек в костюме и попросил разрешения угостить ее шампанским.

Через час они уже снимали номер в «Арарате». Первый раз она сделала это от отчаяния, но ей понравилось.

Выходить замуж по расчету – это все равно что спать с противным боссом в расчете на то, что тебя повысят, и все закончится. Два варианта: ты надоешь боссу раньше, чем тебя повысят (и тебя уволят), или же после повышения тебе предложат к нему переехать. По-любому, это ловушка. В которую обязательно попадет голодная мышка – и конец ей, глупенькой.

ДЕТКИ В КЛЕТКЕ

Лида все детство провела в шестикомнатной квартире, которая перешла по наследству от дедушки ее отцу. Папа, в отличие от дедушки, не был ни энергичным, ни предприимчивым – он любил закурить трубку, закрыться у себя в кабинете, и с упоением переводить с французского на английский. Когда за литературные переводы почти перестали платить, папа занялся инструкциями к «мерседесам» и «ауди», за которые платили очень много, но работа была настолько скучной, что папа перешел с трубки на сигареты. Он почти не представлял, что происходит за пределами библиотеки, а в то время, пока он листал технический словарь, мама вышла замуж за испанца, дочь выросла, а облупившийся паркет стал совершенно серым. Дорогие картины висели на потемневших обоях, гарнитур карельской березы облез, а сын женился, как-то сразу родил двоих детей, и папу вместе с кабинетом переселили на Красные ворота. Сын с семьей уехал в четырехкомнатную квартиру на Соколе, а Лида перебралась в малюсенькую двушку на Сухаревской. Она с тоской вспоминала, как еще у дедушки на Новый год накрывали стол с бордовой скатертью, ставили елку под потолок, вынимали из буфета роскошные бокалы богемского стекла, а летом, на даче, на открытой веранде собиралось по сорок гостей…

Но Лида встретила Женю. У Жени был дом в Переделкино, пятикомнатная квартира на Остоженке, и, главное – желание сделать Лиду счастливой. Он долго искал такую – молодую, красивую, породистую девушку из хорошей семьи, и нашел в рекламном бюро, где Лида занималась дизайном, а Женя заказывал рекламу. Три года они жили счастливо: Лида купалась в роскоши, открыла свое рекламное агентство, родила ребенка. А потом дела у Жени пошли плохо: квартиру пришлось сдать, чтобы расплатиться с долгами, они переехали в Переделкино, управляющий в Лидином агентстве сбежал в крупную французскую фирму, и ей пришлось самой каждый день таскаться на работу. Женя стал раздражительным, капризным, реже брился, а Лида все чаще думала, что не об этом она мечтала. Агентство пожирало слишком много времени, ребенок рос с няней, которую они не могли себе позволить – приходилось на всем экономить. Лида и Женя все чаще ругались, но только после развода, после того, как она вернулась в свою квартиру, оставив Жене дом с уговором, что они с ребенком будут жить там летом, Лида поняла, что это и было счастье. И что она была дурой.

Такая штука, как счастливый шанс, существует на самом деле. Просто мы очень часто его не замечаем, а потом еще и пеняем на судьбу. Жаль, что этому не учат в школе, навыки могли бы пригодиться. Но всегда надо помнить, что страдать ты можешь не только потому, что тебе реально плохо, а потому, что ты разочаровалась в собственных иллюзиях.

ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ

Глаша познакомилась с Сережей в Каннах. Она приехала туда с фильмом – режиссер взял своего консультанта по сценариям вместо жены, которая уехала к приболевшей маме, а Сергей приехал тусоваться и тратить кучу денег. Это был упоительный курортный роман, и перед отъездом Глаша молилась, чтобы он действительно позвонил ей в Москве. Он позвонил. Пару месяцев они были только вдвоем: рестораны, кино, и его квартира, точнее, спальня. Сережа был замечательный. Прекрасно образованный, остроумный, с тонким вкусом и умением подшучивать над собой. Миллионер в 32 года – два его завода производили какую-то еду первой необходимости. Глаша ходила по городу с горящими глазами и типичной для влюбленной женщины идиотической улыбкой.

А потом она встретилась с его друзьями. Какой-то там близкий приятель, партнер по бизнесу, отмечал день рождения.

С самого начала Глашу припугнул внешний вид этой компании. Ощущение было такое, словно английские помещики выбрались в город: твид, старушачьи блузки, платья в горошек, клубные галстуки….. Такие яппи нового образца: ни тебе шикарных черных платьев от «Дольче&Габбана», ни летящих разрезов от «Кавалли» – все такое пастельное и до неприличия скучное. Пока все не напились, девочки говорили с мальчиками о бизнесе – все девушки и жены отлично разбирались в делах мужей, обсуждали какие-то таможенные квоты (если Глаша правильно поняла, о чем речь). А потом речь пошла о каких-то экзотических благотворительных походах по Кении, по стопам Анжелины Джоли, видимо, и Глаша поняла, что если она сейчас с кем-нибудь срочно не обсудит, сколько еще детей нарожает Бритни Спирс, ей конец. С Сережей они встречались еще полгода, но перед поездкой в Африку, куда потащились все его приятели, и ради чего надо было месяц глотать антималярийные таблетки, от которых начинались панические атаки, Глаша поставила точку в отношениях и сорвалась с друзьями в Египет – пить, гулять, и поливать грязью Кевина Федерлайна.