Не устоять перед соблазном - [19]

— И превратить его в испорченного повесу? — поинтересовался он. — Естественно. А с чего бы еще мне водить с ним дружбу? Ведь не потому, что он кузен одного из моих самых близких друзей, верно? Кстати, разве Мертон глуп в той же степени, что и молод? Тогда все это говорит не в пользу вашей старшей сестры, воспитывавшей его.

Кэтрин по наивности попалась в ловушку.

— Мне следовало бы более тщательно подбирать слова, — раздраженно проговорила она. — Мне следовало бы сказать «восприимчивый», а не «глупый».

— А разве есть разница? — спросил лорд Монфор. — Разве восприимчивый человек не глуп? И не слаб? Могу я испортить вашего брата, если по натуре он определяется как неподдающийся?

— Не знаю, — сказала Кэтрин. — Можете? Вот ее он запросто мог бы испортить.

Казалось, на его лице не шевельнулся ни один мускул. Однако его глаза вдруг заискрились весельем и задором.

— Но зачем мне это надо? — спросил лорд Монфор. — Мисс Хакстебл, в вашем воображении я предстаю олицетворением самого дьявола?

— Разве это воображение? — уточнила она. Джаспер тихо хмыкнул.

— Но вы только что заявили, что нашли во мне частичку порядочности, — продолжил он развивать свою мысль. — А дьявол не способен ни на что хорошее. Вы противоречите себе.

От необходимости придумывать достойный ответ Кэтрин избавила зазвучавшая музыка, и они завальсировали. Ах!

И еще раз «ах»!

На ближайшие несколько минут ее сознание лишилось способности выдавать адекватные мысли.

Кэтрин не ожидала, что лорд Монфор окажется таким пластичным, что он будет танцевать так, словно родился для вальса. Впрочем, об этом можно было бы догадаться, если бы она хотя бы на минуту задумалась над этим. Такой человек будет добиваться совершенства во всем — в верховой езде, борьбе, танцах, игре в кости, люб… Вот! Наконец-то она обрела способность думать. Только почему-то в голову лезут мысли из подсознания. Сознательная же ее часть отдалась музыке и ритму и очарована разноцветьем дамских платьев, ярким светом свечей, гулом голосов, смехом, мужественным запахом одеколона и веселым блеском его темных глаз.

И она была абсолютно права. Вальс действительно очень романтичен, когда танцуешь его с правильным муж…

Навязчивая мысль.

Вместе с мыслью к Кэтрин пришло ужасающее подозрение, что она уже несколько восхитительных минут не сводит глаз с лорда Монфора. И что ее губы непроизвольно складываются в улыбку. И что ее щеки пылают, а глаза горят.

И что уже несколько минут она получает несказанное удовольствие, причем не думая ни о чем и отдаваясь этому удовольствию в полной мере. Что она получает удовольствие и от вальса, и от мужчины, который кружит ее по залу так, будто летит, не касаясь пола ногами. Опасный мужчина.

Этот лорд Монфор.

А она осталась такой же неопытной девчонкой, какой была три года назад.

Улыбка исчезла с лица Кэтрин. Она опустила взгляд. Разве возможно, чтобы она наслаждалась его обществом? О чем она только думает?

Кэтрин вспомнила, как лорд Монфор бесстрастным и пренебрежительным тоном рассказывал ей о мерзком пари.

И она снова, в тысячный раз после того вечера, задалась вопросом, почему он не довел до конца начатое и не потребовал выдать ему причитающийся приз. Ей никогда не хотелось верить — и сейчас не хочется — в то, что в нем есть хоть доля порядочности, что ему не чужды угрызения совести. Она предпочитала верить в то объяснение, что он ей дал, — будто она оказалась слишком легкой добычей и поэтому он утратил к ней всякий интерес. А разве это имело какое-то значение, когда он заключал пари?

— Вы все еще ненавидите меня, — тихо произнес лорд Монфор.

Его голос звучал подобострастно — во всяком случае, так казалось. И еще в нем слышались шутливые нотки. Эта девушка удивляла его.

— Вас это удивляет? — Кэтрин снова устремила на него взгляд.

— Нет, — ответил он. — В одной не очень-то приятной ситуации вы ясно дали мне понять, что я вас разочаровал. Разве можно не ненавидеть человека, который приносит разочарование такого сорта?

Он открыто смеялся над ней. Однако все попытки Кэтрин придумать резкий ответ разбились, когда лорд Монфор, чтобы увернуть от колонны, сделал ногами нечто причудливое и при этом заставил ее повторить это движение. Она весело рассмеялась и только потом вспомнила, что ей совсем не до смеха.

— Между прочим, я мог бы научить вас не ненавидеть меня, — сказал лорд Монфор.

Она изогнула бровь.

— Разве этим я не окажу вам услугу? — добавил он.

— Вы считаете, — ответила Кэтрин, — что если я перестану вас ненавидеть, мое отношение к вам превратится в индифферентное и я не буду при каждой встрече таращиться на вас?

— Индифферентное? — Лорд Монфор даже остановился на мгновение. — Мисс Хакстебл, я сомневаюсь, что даже мне под силу заставить вас относиться ко мне индифферентно.

Кэтрин показалось, что ее желудок сделал сальто. Почему-то она никак не могла отвести взгляд от глаз лорда Монфора.

— Наверное, нет, — со вздохом произнесла она. — Неприязнь не является безразличием, правда?

Лорд Монфор широко улыбнулся и коротко рассмеялся.

— Я мог бы научить вас не ненавидеть меня и не испытывать ко мне неприязнь, — сказал он очень тихо, так как в этот момент в музыке наступила пауза. — Если бы я хотел, мисс Хакстебл, я мог бы научить вас любить меня.