Не ум.ru - [78]

– Чего ждем, Хомячура! – окликаю зверька бодро, по-армейски. Восклицательно, без вопроса.

Но он на хозяйскую весёлость не ловится. Точно знает, «чего ждем». И уверен, что я тоже знаю. Пузо торчит дынькой, щеки оттопырены, словно полны особо ценным воздухом, который так жалко выдыхать.

– Ну, ты, брат, и куркуль… – Играю разочарование, почти что расстройство душевное.

Ага, проняло! Пару раз провёл лапками по пузу сверху вниз. Шур-шур. «Волнуйтесь, сударь, – подробности письмом. Вот только хомячий живот подтяну…»

А ведь я точно знаю, что вода у животного есть, с вечера должна была остаться, я свежую наливал. До края поилки. Там на пятерых таких. Физия у Хомячуры – как у товарища Тё Юрия Кимовича. Разве что масштаб не тот. Однако неделю на заныканных харчах уверенно продержится. И в весе не потеряет. Еще, подозреваю, заначки у него в укромных углах, нычки. А вот я ни с какой стороны не хомяк. Мне без еды никак. Одной жемчужины, второпях, по чистому недоразумению проглоченной, а тем более в грёзах, мне недостаточно. «Завтрак был богат и скуден». Чувствую, вставать пора. Залежался. Вывалялся в дурацких своих мыслях, как шницель в панировке. Вот она, оголодавшая подсознанка. Образы в тему подсовывает. Самое время грамотно выбрать течение и лечь в дрейф так, чтобы от духовного прямо к материальному.

Воспоминания о кореянке, увы, схлынули окончательно. Тело, взбудораженное видениями на глубине Жёлтого моря, и подавно давно вернулось к привычным объёмам, угомонилось ждать от судьбы послаблений. Остаётся решить за бритьём и прочими утренними ритуалами чистоплотного существа – это в почти что обеденный час… К сестре рвануть или к матери? Кстати, о чистоплотности… Мне катастрофически не везёт с одеждой во время еды, и как все свиньи, я обожаю белое, но практически его не держу – слишком маркое. Но это я так, неизвестно зачем, просто штрих.

91

Можно было бы рвануть к дочке, но лицо не в форме, слишком заметна припухлость. В юности такие отметины, а было их не счесть, за три дня сходили, исчезали бесследно. Перерабатывались в характер. И в разум по части понимания собственной уязвимости. Врать дочке про аварию на транспорте или ледяное образование, прицельно соскользнувшее с крыши, не хочется. Тем более, что сосульки обычно подвержены гравитации и не залетают снизу-вверх-сбоку. Впрочем, осколки от асфальта отскочить могут… Нет, все равно неубедительно. Проще всего, конечно, правду рассказать, но кого она, правда, устроит? Зять будет смешки в бороду прятать. Раскрученный-развинченный. Художник на ту же букву.

Поразительная тенденция: чем меньше тебе осталось жить, а это лишь вопрос статистики выживания мужской популяции в средней полосе России, тем проще хочется эту жизнь сделать. Но черт побери, прости господи, как же трудно это все! Повеситься хочется. Но это совсем уж просто. До такой степени упрощения опускаться не следует. Хотя бы потому, что не жизнь упрощает.

Что до расстояний, то ближе, конечно, к сестре, но с ней другая проблема: она, глазастая, непременно спросит сварливым тоном, или, наоборот, вкрадчиво, зависит от настроения: «Зачем ты порвал пальто?»

«А правда, зачем?»

«Вот ты идиот».

Несимметричную, назовём ее так, губу тоже углядит, но спросит исключительно про пальто. И я начну злиться. Что за идиотская привычка задавать бессмысленные вопросы! Раздражает невероятно. Вообще, если бы она не была моей сестрой, всенепременно оказалась бы сестрой моей бывшей жены. Прямо ее ментальный близнец. При том, что физически безраздельно мой.

Будто я нарочно пальто рвал. Проснулся и постановил: сегодня порвать пальто. Безотлагательно. Завтра будет поздно. И место будущего ущерба определил. На карте. А для верности, если вдруг вылетит из головы, пометил фломастером. Ну что за бред голимый сожительствует с такими полезными для хозяйства мыслями в женской голове. Ну, спросила бы сочувственно: «Где? Обо что?» На худой конец: «Как же так?» Потом зашить предложила бы, пошутила дежурно, не едко – брат ведь, – что у мужиков с мелкой моторикой полный облом. Это неправда. Наличность мы пересчитываем как пришпоренные. Чем ее больше – тем быстрее, настроение сказывается. Если речь о приходе. Если отдавать, то тут сестра на двести процентов права. Карты, правда, во всех случаях тасуем – любо-дорого, если позаниматься. Однако миф жизнью перебить так же мало шансов, как черта отогнать крестным знамением, потому что пассам руками он не поддаётся, а в душе… В душе… – дерьмо. Такой необычный гастро-маршрут вырисовался. Оттуда, но не туда.

Словом, нитка, иголка, разговор по душам… А так спросит свое «зачем?» – я надуюсь, сдерживая негодование. А оно будет поддавливать изнутри, иначе не было бы никакой надутости. И буду молчать как истукан. Что на такую глупость ответишь? Можно, конечно, отмахнуться незлобно. Мол, хватит уже в старшую играть. Подумаешь, две минуты той разницы?!

«Чревато».

«Согласен».

Совсем не к месту напомнишь, что она действительно старше, а значит, отвечает за меня, младшего. Защитить обязана, таков долг. Но отчего защитить и, главное, как – не знает. Такие чувства переживают матери, когда сыновья в армии. Или в тюрьме. Я так это вижу. Отцы тревогам в беспомощности тоже не чужды, но хорохорятся. Мужики!