Не-ум — цветы вечности - [18]

субъектом и целью, объектом.

Ваш будда — это не объект для поклонения;

ваш будда должен стать

самим вашим дыханием,

самим биением вашего сердца —

во всех действиях та же грация,

в ваших словах та же поэзия.

Даже ваша походка станет танцем.

Ниведано...

с великой красотой,

с молчанием будды.

Посидите несколько мгновений,

Просто припоминая золотой путь,

где вы побывали,

достигая своего истинного центра.

Круглые сутки не забывайте оставаться свидетелем,

И скоро вы преисполнитесь тем,

что я называл буддой.

— 0'кей, Маниша?

- Да, Будда.

Возвращайтесь, но возвращайтесь с великой грацией,

C великой красотой

с молчанием будды

посидите несколько мгновений

просто припоминая золотой путь,

где вы побывали

достигая своего истинного центра.

Круглые сутки не забывайте оставаться свидетелем, и скоро вы преисполнитесь тем, что я называл буддой.

0'кей, Маниша?

- Да, Будда.

ЭТО ПРОСТО Я

Любимый Будда,

Чоса был учеником Нансена и современником Токусана, Риндзая и Исана. Однажды Чоса пошел прогуляться, а когда вернулся к воротам, главный монах

спросил его: «Ошо, где вы гуляли» Чоса ответил: «Я пришел с прогулки на холмах».

Главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, а теперь вернулся в поисках расцветов».

На это главный монах заметил: «Вы полны весной». Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса»

Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Кьезана по линии передачи дхармы ) наслаждался лунным светом с Кьезаном который произнес: «Каждый имеет "эту вещь". Но не знает. как пользоваться этим». Чосо ответил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан воскликнул: «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана. После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»

Мои любимые, эти четыре дня были крайне трудными для меня Я подумал, что Гаутама Будда, очевидно, понимает премену времени, но это оказалось невозможным. Я старался изо всех сил, но он так сильно держался своего собствен-ного пути - двадцать пять веков назад, - он сделался окостеневшим.

Незначительные вещи стали трудными. Он обычно спал только на правом боку. Он не пользовался подушкой: он использовал как подушку свою руку. Подушка оказалась для него роскошью.

Я сказал ему: «Несчастная подушка не роскошь, и это сущая пытка держать руку всю ночь у себя под головой. Ты Думаешь, лежать на правой стороне это правильно, а на левой ,неправильно? Что касается меня. то мой основной принцип тот, что я синтезирую обе стороны». Он питался только один раз в день и хотел, чтобы без всяких разговоров я тоже делал так. Обычно он зарабатывал себе пропитание подаянием. Он спросил меня: «Где моя чаша Для подаяний?»

Вчера вечером, ровно в шесть часов, когда я принимал свои джакуззи, он очень сильно разволновался - «Джакузи» Прием ванны дважды в день тоже оказался роскошью.

Я сказал: «Ты исполнил свое пророчество, что возвратишься. Четырех дней довольно - и до свидания! Теперь тебе не нужно скитаться вокруг земли; ты просто исчезнешь в беспредельном голубом небе. Ты увидел за четыре дня. что я делаю работу, которую ты хотел делать, и я выполняю ее согласно времени и необходимости. Я никогда не соглашусь на диктовку. Я свободная индивидуальность. Из моей свободы и любви я принял тебя как гостя, но не пытайся стать хозяином».

Эти четыре дня у меня была головная боль. Я не знал этого уже тридцать лет, я совершенно забыл, что значит иметь головную боль. Все было невозможным. Он так привык к своему пути, а этот путь больше не годится. Поэтому сейчас я делаю гораздо большее историческое заявление: я - это просто я.

Можете продолжать называть меня Буддой, но это не имеет ничего общего с Гаутамой Буддой или Майтреей Буддой. Я будда сам по себе. Слово "будда" просто означает пробужденный. Это будет огромным затруднением для бедной Анандо, потому что теперь я объявляю, что мое имя должно быть Шри Раджниш Зорба Будда.

Я должен принести извинение Кату Ишиде, провидице древнего синтоистского храма в Японии. Я изо всех сил старался приспособиться к двадцатипятивековой устаревшей индивидуальности, но я не согласен на самоистязание.

И Анандо должна увидеться со мной позже, опубликовать вторую историю... ведь это делает меня абсолютно свободным от любого вида традиции. Я всегда считал, что Гаутама Будда индивидуален, - и это верно, он таков. Но даже вопреки его желанию традиция возникла в Тибете, в Китае, в Японии, в Шри Ланке, и я не хочу бороться с этими идиотами. Я хочу работать с моими собственными людьми по своему собственному усмотрению.

Маниша прочитала:

Чоса был учеником Нансена и современником Токусана, Риндзая и Исана. Однажды Чоса пошел прогуляться, а когда вернулся к воротам, главный монах

спросил его: «Ошо, где вы гуляли» Чоса ответил: «Я пришел с прогулки на холмах».

Главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, а теперь вернулся в поисках расцветов».

На это главный монах заметил: «Вы полны весной». Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса»

Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Кьезана по линии передачи дхармы ) наслаждался лунным светом с Кьезаном который произнес: «Каждый имеет "эту вещь". Но не знает. как пользоваться этим». Чосо ответил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан воскликнул: «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана. После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»