Не уходи, Аук! - [3]
Грачи очень гордятся тем, что раньше всех перелетных, первыми начинают птичью весну.
Я расскажу тебе, как это случилось.
В ту пору Аук еще не составил весеннего расписания, и когда кому возвращаться с зимовки, никто толком не знал.
Мартовским утром лес был по-зимнему молчалив. И вдруг тишину нарушил многоголосый разговор стаи. На лесной поляне словно кто-то разбросал крупные куски угля. По насту разгуливали грачи.
— Каким ветром вас принесло в такую рань? — строго спросил Аук. — Все перелетные еще на зимовках. Я вас не звал.
— Нас позвало небо! — выпятил грудь Вожак. — Я увидел в небе весну, пушистое облако, которого зимой не было, и привел домой стаю. Похвали нас, Аук, за то, что мы прилетели первыми.
— Да, мы первые! — загорланила стая. — Мы самые ранние, самые смелые! Мы, мы, мы!!!
— Но в лесу еще нет весны, — покачал головой Аук, — земля под снегом. И похоже, что он не стает до новой луны.
— До новой луны? Так долго ждать! Да мы погибнем от голода.
Кто-то из молодых предложил вернуться обратно, но его не захотели слушать.
— То ли тебя ослепило солнце, то ли у тебя глаза крота! Неужели ты не видишь, что все устали и не в силах далеко лететь?
Стая волновалась все сильней и сильней. Какая-то сердитая грачиха, растопырив крылья, подскочила к Вожаку:
— Это ты во всем виноват, ты нас погубил! Мы летели вить гнезда. Где же весна, ради которой мы торопились домой?
— Где весна? — угрюмо повторила стая. — Где весна, Вожак, которую ты нам обещал?
Ауку стало жаль и голодных птиц, и отчаянного Вожака, на которого они надвигались. Вот-вот заклюют.
— Может, вам и не так далеко лететь! — сказал Аук. — Ищите черную оттаявшую землю. Сейчас только она сможет вас прокормить.
Грачи молчали. И тут вперед выступил Вожак:
— Что носы повесили? Будем искать весну. Ради будущих гнезд, ради грачат мы должны найти черную землю. Я лечу первым. Кто за мной?
И стая неохотно поднялась на крыло.
Пока грачи летели над лесом, им с высоты была видна лишь белевшая между деревьями снежная земля.
Но лес кончился. Миновав деревню, стая свернула в поле. И в белом море снега проступили черные островки. В поле, где все открыто солнцу, раньше, чем в лес, приходит весна.
— Мы нашли весну! — крикнул Вожак. — Я вижу черную землю! Покорми нас, добрая земля!
Стая опустилась на проталину. Кто-то длинным клювом вытащил запрятавшуюся в подземном убежище личинку, кто-то выхватил полусонного червячка.
Наевшись, грачи повеселели и уже без ропота полетели в деревню вслед за Вожаком.
Там, на околице, Вожак заметил высокие березы. Грачи живут по законам стаи и во время перелетов, и дома держатся вместе, вьют гнезда рядом. Березы, которые они выбрали, становятся птичьим поселком, где каждое дерево многоквартирный, шумный, но дружный грачиный дом.
Птичьи крики всполошили всю деревню. Старики и старухи, улыбаясь, выглядывали из окон, молодые вышли на улицу.
— Грачи прилетели! — прыгали от радости мальчишки.
И растроганные грачи решили, что всегда будут прилетать в эту пору и своего первенства не уступят никому.
— Если есть проталины, они нас прокормят, — сказала сердитая грачиха, — но как мы узнаем, что уже открылась черная земля?
— По облаку, которое позвало нас домой! — ответил Вожак. Наверное, тебе случалось, приложив губы к замерзшему стеклу, продышать щелку, чтоб видеть, куда тебя везет автобус. А проталины — это щелки в снегу, которые продышали черные влажные губы согретой солнцем земли. И всплывшие над проталинами кучевые облака — это дыхание земли, ставшее видимым.
Пусть и для тебя кучевые облака будут весенним сигналом. В поле проглянут проталины, и ты услышишь крики вернувшихся с зимовки грачей:
— Мы самые первые, самые ранние, самые смелые! Мы, мы, мы!!!
Поющие, цветущие и жужжащие числа
Хотя Аук сам посоветовал грачам искать черную землю, но он надеялся, что гнезда они будут вить в лесу. Грачи не вернулись, и Аук загрустил.
А что, если и другие перелетные птицы вернутся домой в ту пору, когда лес еще не может их прокормить? Он потеряет их, как уже потерял грачей. Плохо тогда будет лесу! Листву на деревьях сгложут гусеницы, зверям не станет покоя от комаров.
Надо было что-то придумать. И по вызову Аука с зимовки в Африке прибыл скворец. Перышки на его груди отливали на солнце фиолетовым и зеленым.
Птица радуется, вернувшись домой. От радости скворец запел. Он пел, растопырив крылья и полузакрыв глаза, восхищаясь собственной песней и собой.
— Запомни сегодняшний день, — сказал Аук, когда скворец кончил петь. — Я составляю весеннее расписание для всех перелетных птиц леса, поля и реки. Каждая птица будет возвращаться домой в сытное для нее время. Сегодня твое поющее число.
— Мое? — удивился скворец. — Но я не вижу в лесу ничего съедобного. Почему ты решил вызвать с зимовки именно меня?
— Из-за твоего носа! Он поменьше грачиного, но тоже может копаться в черной земле. И тебя прокормит проталина. Где тебе поселиться, решай сам, я тебя не неволю. Помни, что в лесу для тебя найдется дупло. Когда устроишься, вызовешь с зимовки свою подругу.
Аук знал, что скворцы отличаются верностью и выбирают пару на всю жизнь.
