Не убежишь... - [10]

— Ничего, баба Юва! Я вам постараюсь в лесу одну целебную травку найти, у нас в деревне, у кого спину прихватит, все ею лечатся.

— Что за травка‑то, сынок? Мож, и я знаю? — заинтересовалась хозяйка.

Лита хотела ответить — и в миг побелела как полотно. Всего‑то один рассеянный взгляд поверх дырявого забора…

А там, на улице, прямо против дома — господин Ярам со своим оруженосцем!! Одежда на обоих военная, походная, кони — не чета купеческим. Особенно сотницкий, могучий, чёрный как смоль. Хозяину под стать. Что они тут делают??

— Уважаемые! — не спешиваясь, окликнул их паренёк. — Мы разыскиваем девушку, молодую, красивую, коса вот такая и глаза ведьмины. Не видали часом?

У Литы упало сердце. Он её не забыл! Он её ищет! Зачем?! Гадать не приходилось — изловить и наказать за своеволие. Судя по мрачному лицу, церемониться с беглянкой Ярам не собирался. Ой, а как же тётушка Цара?! Ей‑то он ничего не сделал?!

— Ии, сынки, откуда ж в нашей глуши ведьмы? И без них плохо живётся. Не видала я. А ты, соколик?

Чёрные глаза мимолётно скользнули по лицу, и девушка истово замотала головой. Только чудом шапка не свалилась…

'Уезжайте же! Скорее!!'

Звяк, звяк!

Нетерпеливо приплясывающий на месте жеребец возмущённо заржал. Сразу две подковы отвалились!

— Неделю назад подковали! Ну и кузнец! — присвистнул оруженосец.

Яр скривился и спрыгнул на землю, взял коня под уздцы и двинулся дальше по улице.

— Кузня в последнем доме с того краю! — крикнула вдогонку старушка. — И кузнец у нас не чета городским, подкуёт как надобно!

— Спасибо, бабушка!

Оруженосец помахал и тронул коленями бока своего коня.

Баба Юва повернулась ко всё ещё дрожащему 'соколику' и весело хихикнула.

— Не пужайся, уехали они! И назад через меня не поедут, от кузни на тракт дорога лучше. Ну — кась, а теперь расскажи, чего учудила, что за тобой такой важный господин гонится?

Лиита замерла. Как она догадалась?? И… почему тогда не выдала?

Старушка снова по — девчоночьи хихикнула и похлопала помощницу по руке.

— Ноги‑то у меня больные, а глазки здоровые, ведючие. Всё вижу, всё подмечаю… И то, что ты девка, ещё вчера поняла. Всё думала — для чего ты мальцом‑то оделась? А вон, стало быть, в чём дело. Жаних это твой?

— Не знаю, — вздохнула Лита. — Узнаю, когда догонит.

— А ты не хочешь, чтоб догнал?

— Нет.

— Ну так и успокойся. Видишь — не узнал он тебя. Дальше поедет, верней всего через большие сёла в Озёрный. Город это большой, спрятаться в нём легче лёгкого… А ты тогда в другую сторону, по окольной дороге иди. Всего‑то три денёчка — а там уж и до приграничья рукой подать. Есть там один город, зовётся Соколиный Берег. Не чета Озёрному, но тоже немаленький. Вот туда тебе и надо.

— Почему?

— А потому, девонька, что народ там хоть и суровый, а суеверий всяких глупых не боится. Вернее, считает, коль сглазили тебя — так скорей всего за дело. Кумекаешь, что к чему? Была у меня задушевная подружка, давно она туда перебралась. Всё к себе звала, да некогда было. А теперь уж поздно, не дойду, и от неё весточек почитай два годка нет, не иначе померла сердешная… А уехали они потому, что внучка её с разными глазами родилась. И ведь не шибко заметно, да наши‑то злыдни совсем затравили малуху. А в Соколином всё по — другому. Писала Маля, что живёт девка свободно, на целительницу учится. Никто её не шпыняет, не обижает, да она и сама бойкая, за словом в карман не полезет. Надёжная тебе будет подружка.

Лита всхлипнула и ткнулась лбом в сухонькое старческое плечо. Есть же на свете добрые люди!

— Тихо. Ты только не кричи, ладно?

Мужская ладонь оторвалась от её губ и осторожно развернула к себе. Почти невесомые пальцы на плече — не схватить, поддержать. И верно, упала бы со страху…

Паренёк — оруженосец смотрит на неё, слегка улыбаясь. На щеках от этого ямочки. Говорят, такие люди злыми не бывают. Правда ли?

— Здравствуй, Лита. Я ненадолго отпросился, пока господин Яр у старосты обедает. Я ему не скажу, что тебя видел.

— Почему? И как ты меня нашёл? По подковам?

— По ним. И ещё по одному признаку… А почему не скажу ему, на то причина простая.

— Он женат уже? — с надеждой спросила девушка.

— Да нет, с чего ты взяла? Слышал я другое: когда‑то давно нагадали ему суженую ведьму. Он, конечно, не верил, смеялся. Пока тебя не увидел.

— Да мало ли на свете таких, как я!

— Мало, но ты уж точно не первая. Должно быть, господин Яр в тебя сразу влюбился, с одного взгляда. Я в книжках читал, бывает такое. Издалека‑то не видно, какие там у тебя глаза… А уж потом разглядел и решил, что одно к одному — права была гадалка. Только вот… не это главное. А то, что ты за него не хочешь. Ведь так?

— Не хочу.

— А почему? Про письмо своё можешь не говорить, я его прочитал, случайно. Здравые доводы, но господину моему они чистой глупостью показались. Ты, верно, не знаешь, что ему почти никто не указ. Сам князь знает о том, что ему ведьму предсказали, и против ничего не имеет. Сказать почему? — парень на всякий случай оглянулся и понизил голос. — Потому что дочка его сама в Яра влюбилась. А она с детства за соседского князя просватана. Вот и боится наш, чтоб конфуза между государствами не случилось, говорит, пусть сотник хоть на кикиморе женится, да поскорее, лишь бы Дажута о нём печалиться перестала.