Не тот, кого ты ждешь - [4]

Но когда ни в чем не повинная судьба старается свести их вместе, медленно, но верно подгоняя их во времени и пространстве друг под друга, используя для этого сломавшийся в пути автобус, угнанный из под носа лифт или какое-нибудь другое событие, окрещенное в народе маленькой неприятностью, люди в сердцах обзывают это злым роком, обижая тем самым судьбу.

А ведь она, как и всякая женщина, очень обидчива и падка на комплименты.

Тем более что после замужества она стала наполовину случайность, а случай - птица своенравная, свободолюбивая, и, упустив ее однажды, ты рискуешь уже больше никогда не поймать ее.

Вот поэтому и плакал я тихонько над одинокой фигуркой спешащей по мокрым тротуарам девушки в тот вечер, плакал от бессилия и сожаления за ее несостоятельность принять свое счастье. Да и тот, оставшийся в кафе, тоже хорош: бежать бы ему сейчас за ней, догнать, остановить; так нет же, я прекрасно вижу через огромные окна кафе, как сидит он там над своим пивом, горько вздыхает и жалеет сам себя.

А она все дальше и дальше, и силы мои уж на исходе, да только знаю я и так, что заберется она сейчас в свой угол, откроет окно, и будет опять курить, непонятное существо.

Когда жизнь ставит перед тобой выбор: поступить так или этак, то, как бы ты не поступил, все равно будешь потом жалеть, что не поступил иначе. Эта простая аксиома человеческих сердец всегда помогает в трудные минуты глубоких раздумий. Всегда проще махнуть рукой: а, мол, как ни поступи, все едино, а поэтому и думать-то об этом не стоит... Но есть люди, которые долгое время потом терзаются: а правильно ли я поступил? А что было бы, если?.. Не упустил ли я свой шанс?.. И это, конечно, хорошо.

Только поздно.

И я, дождь, умирая в тот вечер над городом, успел увидеть, как гложут грустные сожаления этих двух молодых людей в разных точках города.

Наверное, стоит выпросить для них у судьбы еще один шанс.

9. ДОЖДЬ И ДОРОГИ.

Никто ведь не станет обижаться на дождь, правда?

Никому и в голову не придет подобная глупая мысль, потому что это бессмысленно. Люди обычно обижаются лишь для того, чтобы продемонстрировать кому-то свое недовольство, кого-то поставить на место, всем своим видом показывая: вот, смотри, что ты наделал, ты меня обидел, пусть тебе будет совестно.

А дождь - ну что с него возьмешь?

Равнодушный, холодный - так обычно называют меня, и это, наверное, справедливо. Я ведь умею только грустить, считаете вы не без основания, $ еще портить своим приходом хорошее настроение.

Чего же вы от меня хотите, если я все время один и никто меня не любит?

Вот и хожу я в одиночестве, плача, поливая пресными слезами ваши непромокаемые зонты да водостойкие крыши домов, и нет вам от меня никакой пользы, кроме смывания городской пыли и орошения посевов на полях,

Тут уж поневоле озвереешь.

Вот и бегут, бегут по асфальтовым улицам мои слезы, бегут наперегонки с автомобилями и пешеходами, все бегут и бегут, разбрызгиваемые в разные стороны резиновыми шинами колес.

Только шины ведь тоже бывают разные. Есть новенькие, только что поставленные на автомобиль, с еще не стершимися резиновыми шипами, рельефные, с глубокими заводскими бороздками для лучшего сцепления с асфальтом... А есть и другие - лысые, стершиеся от долгой езды, на которых и бороздок-то никаких нет, не говоря уж о шипах. Такие шины надо менять, очень опасно с ними ездить, потому что сила сцепления с дорожным покрытием очень мала, и на большой скорости они скользят по асфальту, как по льду.

Особенно если идет дождь.

Но даже если идет дождь, по пустым ночным улицам города все равно ездят машины. И, сметая дворниками капли воды с ветрового стекла, они мчатся по темным блестящим дорогам с бешеной скоростью, хотя видимость очень плохая. И у некоторых из них порой стоят лысые шины, которые давно поря менять.

Так бывает, и причем гораздо чаще, чем вы думаете.

А еще бывает так, что молодой человек, выходя ночью из кафе, шагает на шоссе не посмотрев по сторонам, потому что он пьян, и, ничего не слыша за шумом дождя, начинает переходить дорогу. Тогда разносится по пустынным улицам протяжный визг колес подлетевшего невесть откуда автомобиля, педаль тормоза утапливается до самого пола, и тяжелую машину с тихим страшным шорохом начинает заносить вправо. Слышится грузный звук удара шарахнувшегося из-под колес тела о капот, потом о ветровое стекло, которое мгновенно покрывается белой паутинкой тончайших трещин, летит далеко в сторону сломанная щеточка дворника, и, наконец, утомленная сила инерции перестает тащить волоком автомобиль по мокрому асфальту, а перепуганный насмерть водитель успевает заметить сквозь мутное стекло, как тело сбитого медленно сползает с переднего капота и падает вниз перед радиатором, где его уже не видно.

Ничего не происходит более, нависает страшная тишина, и только оглушающие удары собственного сердца да безучастный шум дождя выводят водителя из шокового оцепенения.

А дальше, спустя бесконечно долгие минуты, я начинаю слышать тоскливый вой сирен, и вот уже два белых автомобиля с красным крестом на боку оказываются возле тела и нервно склонившегося над ним водителя. Их синие и красные проблесковые маячки весело отплясывают странные танцы в бликах промокшей улицы, а люди в белых халатах резво высыпаются из машин, бесцеремонно отстраняют водителя и тоже склоняются над сбитым.