Не так воспитан - [2]

Через час, всех находящихся на поляне неведомая сила отпустила, но как показали следующие события она не ушла. Один из народа «звезд» попытался ткнуть мечом в Вестника, но всех опять сковала сила. И так несколько раз, пока до всех не дошло, что любое даже косвенный намек на причинение вреда ведет к парализации. Причем спасения от нее не было. А попытавшись покинуть поляну, дети звезд с удивлением поняли, что лес им не подчиняется и даже наоборот настойчиво заставляет остаться на поляне.

— Что делать будем? — спросило существо — нам ясно дали понять, что вражда не уместна.

— И это говоришь мне ты? — выразительно посмотрела на Вестника Хранительница.

— Я. Народ звезд считает, что у нас понятие мира? И это мне говорит та, что хранит тайны.

— Молчи, отродье! Иначе я вырву тебе сердце.

— Ш-ш-шаа! — лишь услышала в ответ Хранительница.

А еще через час поляну огласил плач младенца.

— Дитя хочет есть. — спокойно произнесло существо. — Нам не выбраться отсюда без него.

— Только не говори, что у тебя есть сострадание. — повернулась к Вестнику Хранительница.

— У меня есть ум. И я точно вижу, что все это ради дитя.

В этот момент один из воинов подойдя к краю поляны, увидел, как перед ним чуть раздались в стороны ветки деревьев, открывая вид на очень редкую, но вполне съедобную ягоду и поедающих эту ягоду пару аниев[3]. Раздумывал воин недолго, и буквально через десяток секунд, отряд обзавелся трофеями.

— И как кормить дитя? — через час после того, как была успешна охота спросил один из воинов у Хранительницы. На что последняя не ответила

— Ха-ха-ха. Неужели та что хранит тайны не знает такой простой вещи? — веселилось существо.

— Не твое дело отродье. Народу звезд нет дела до человеческих детей.

— Когда-нибудь, вас это и погубит.

— Что ты сказал, тварь? — зашипела Хранительница.

— Я сказал, что когда-нибудь ваша гордость вас погубит. А дитя кормить просто, надо всего лишь отварить кусочки мяса без соли и специй и давать ребенку, чтоб тот их обсасывал.

Хранительница молча кивнула головой и один из воинов тут же подвесил котелок с водой над огнем. Благо рядом с поляной обнаружился родник.

Прошла неделя с того момента, как отряд повстречал вестника. Все это время выходить за пределы поляны мог только один из воинов, тот что сумел в первый день добыть пропитание. Всех остальных не пускал лес и сила, что могла сразу же парализовать. Постепенно, все существа поняли, что им нужно заботиться о ребенке. И заботиться нужно именно всем вместе. Но больше всего испытаний выпало на долю Хранительницы и Вестника. Воинов почему-то не подпускала сила, если ребенка нужно было подмыть и купать. Сила определила для дитя отца и мать к такому выводу пришли все воины, и просто сосредоточились на нуждах лагеря.

— Мы не уйдем отсюда просто так. — произнес Вестник через десть дней. — Нужно решать. Нам намекают, что мы с тобой родители.

— Договор. Я предлагаю договор. Воспитание дитя до его совершеннолетия. Как отец и мать. Сделаем малый брачный союз.

— С дополнением, что никто из твоего народа не будет вредить мне напрямую или опосредованно. — произнес Вестник.

— Договор через силу? — спрашивает Хранительница.

— По-другому ни как. — разводит руки в сторону на человеческий манер существо. — Только одно уточнение: до какого совершеннолетия мы его растим? Вашего, нашего или его?

— А во сколько у них совершеннолетие? — искренне спрашивает Хранительница.

— У них в восемнадцать, судя по тому, что я узнал в их мире, у нас в пятьсот.

— У нас в пятьдесят. Восемнадцать как-то больше по нутру.

— Согласен. Тогда до восемнадцати циклов мы растим дитя как отец и мать. Договор?

— Договор!

[1] Первый росток — развед рота

[2] Первый лист — идущий в авангарде/разведчик

[3] Ании — зверек величиной с кролика, и чуть смахивающий на водяную крысу (нутрия).

Глава 1

Я шел по незнакомому городу, в котором буквально все для меня было таким незнакомым и чуждым, что сводило с ума. Я не понимал многого и не видел конца всему, что меня окружало. И пусть я знал некоторые предметы по описаниям, но видеть мне их не приходилось. Да и огромные каменные дома давили на психику, по хлеще чем в горах. Там хоть ты понимаешь — это величие природы, а тут лишь серые стены домов и окна. Не очень бы мне хотелось жить тут, но видимо судьба решила за меня.

Не то, чтоб я боялся. Нет. Скорее были у меня опасения от всего этого. В детстве уже попадал сюда, и тогда все закончилось не так. Не зная языка, не зная реалией мира я тогда сразу влип в неприятности. Меня задержали, за то, что я расплатился серебром за хлеб в лавке. Продавец поднял ор и держал за руку, на его крик пришел какой-то человек и стал обыскивать меня, а когда нашел еще монеты, что-то проговорил в свой артефакт и вызвал подмогу.

В общем и целом, меня лишили ножа, денег и пару раз стукнули дубинками, чтоб не сопротивлялся. А я, а я всего лишь хотел есть. Да и считал, что серебряная монета за хлеб, не самой лучшей свежести, вполне достойный обмен. Торговец считал иначе. В итоге я очень сильно обиделся на всех и вся, гнев тогда застилал мне глаза. Очнулся уже, когда меня привезли в другое место и закинули в камеру.