Не так давно - [53]

Тетя Божана встала на нашу сторону. Эта маленькая смелая женщина выглядела гораздо старше своих лет. Она была строгой, мужественной, даже отчаянной. Выражение строгости, мужественности и отчаянности придавали ей вздернутый нос, голубовато-зеленые глаза и высокий прямоугольный лоб, рассеченный глубокими складками. Строгость ее была известна всему селу и, может, поэтому никто и не затевал с ней никаких распрей. Другими словами, в Бохове не было человека, которому она уступила бы в споре, а если бы потребовалось, то и в драке. Вместе с тем тетя Божана была справедлива и очень отзывчива.

Пасха была уже не за горами. Дети тети Божаны заранее готовились к ней — аккуратно разбивали крашеные яйца, строгали из деревяшек подобие яиц и оклеивали их яичной скорлупой, — предстояли бои крашенками с деревенскими ребятишками. Мать их вовсе не была занята мыслями о божьем празднике. Она думала о том, что дрова в сарае пришли к концу, а это значило, что ей надо идти в лес собирать валежник.

У тети Божаны было пятеро детей. Ее единственная дочка — Райна — прихрамывала и была такой же тихоней, как ее отец, а отец, тот даже муравью уступал дорогу. Два младших мальчугана — Асен и Петр — были большими забияками, дрались и друг с другом и с чужими детьми, но редко случалось, чтоб они сами с ревом возвращались домой. Чаще плакали другие дети. Четвертый мальчик, Огнян, родившийся после Димитра, имел все фамильные черты отцова рода — широколобый, плечистый, он был плотен и крепок как железо. Но характером все мальчики походили на мать — подвижные, горячие, неуступчивые.

За дровами тетя Божана собиралась отправиться вместе со своим зятем Гюро Симовым. Когда-то Гюро Симов был «сговористом»[9]. «Сговористы» обещали ему службу, и он записался в их партию. Но когда увидел, что его обманывают, он помаленьку отошел от них и привязался к своей земле.

Дом нашей новой укрывательницы был двухэтажный. На верхнем этаже находились спальни, а внизу был очаг и комната, в которой стояли квашни с мукой и другие хозяйственные вещи — ее называли склад. Тут надо было мне находиться до ее возвращения из лесу. Прежде чем уйти, тетя Божана приоткрыла дверь склада и сказала:

— Я задержусь не очень долго, соберем немного валежника и вернемся, а ты, если что случится, прыгай в окошко.

— Ладно. А что ты думаешь про бая Гюро — открыться мне ему или остерегаться? — решил посоветоваться я с нею.

— Очень уж он против реквизиций, — сказала тетя Божана. — Не верю я, что он может тебя выдать.

Мне было трудно сразу принять решение, и я поручил ей окольным путем узнать, как он относится ко мне, и только после этого мы вместе с ней решим, как быть.

Она согласилась со мной и ушла.

Оставшись один, я просмотрел некоторые документы, подчеркнул в них самое важное, а затем занялся чисткой пистолета. Не проверив ствол, я нажал пальцем спусковую пружину. Раздался оглушительный выстрел. Пуля слегка обожгла мне лоб и впилась в стену. Так я едва не погиб из-за собственной небрежности, но зато на всю жизнь получил урок, как надо чистить оружие. Я пренебрег тогда золотым правилом: прежде чем чистить оружие, необходимо его разрядить.

К моему удивлению дети, игравшие неподалеку, не обратили внимания на выстрел. Дырку в стене я замазал, и случай этот остался для всех тайной. Я же всегда стыдился его.

После полудня тетя Божана и ее зять вернулись из леса и привезли полную повозку валежника. Пока бай Гюро разгружал повозку, тетя Божана прибежала ко мне и еще с порога радостно сообщила:

— Все в порядке, он чуть не заплакал, когда узнал про тебя, и сказал, что готов тебя укрывать.

— А может, он просто прикидывается, чтоб узнать, где я?

— Не такой он человек. Ведь я сама видела, как он плакал от жалости, — твердо стояла на своем тетя Божана.

Я согласился рискнуть. Разве без риска чего добьешься! Не рискуют только те, которые ничего не предпринимают.

Бай Гюро не ожидал увидеть меня здесь. Он даже попятился в дверях от удивления, потом, опомнившись, переступил испуганно порог и, бросившись ко мне, обнял.

— Так ты жив? — тихо проговорил он, и больше уж ничего не мог сказать — комок сдавил ему горло.

Мой односельчанин оказался очень отзывчивым человеком. Едва только мы с ним увиделись, он сразу же предложил мне укрыться в его кошаре.

Его готовность не могла не растрогать меня. Встреча с ним произошла совсем случайно, и вот он сразу же идет на жертвы. Значит, правдивое слово партии быстро доходит до сердца людей, пролагает себе путь даже в самые отдаленные селенья, значит, в нашем крае есть еще немало людей, которые никогда не были коммунистами, но готовы помогать нам в борьбе против фашизма, а мы еще не открыли их для себя.

Гюро Симов был человеком отнюдь не богатырского вида — среднего роста, худой, морщинистый. На селе он славился своим красивым почерком. Все заявления в суды, прошения на высочайшее имя, протесты против штрафов, наложенных полевыми сторожами и лесниками, писал он красиво, складно, грамматически правильно. Вот почему у него в доме всегда были и чернила, и промокашка, и хорошее тонкое перо. Мой односельчанин питал пристрастие к газетам. Он читал даже самые незначительные сообщения в хронике и, хотя желтая пресса замазывала правду несколькими слоями чернил, бай Гюро умел ее высмотреть и сделать нужные выводы. Он сам, например, пришел к заключению, что немцы после сражения под Сталинградом не в состоянии будут добиться решающего успеха и что болгарское правительство, которое договорилось с Германией, Италией и Японией, потерпит полное поражение, а такие выводы в тот период были достаточно смелыми.