Не так давно - [100]

* * *

По данным разведки полицейский гарнизон в селе Кална составлял примерно роту; туда каждый вторник и субботу доставляли на лошадях продовольствие из Главановцев, отстоящий на шесть-семь километров от Калны. Везли его обычно через местность Барнос, широкую полосу голых сланцевых пород вдоль линии границы, с трех сторон обрамленную низкорослым буйковым лесом.

Ранним утром в субботу наши ребята заняли удобную позицию у восточного края Барноса и стали следить за движением полицейских. Невооруженным глазом мы увидели, как четверо всадников в синих мундирах во главе с офицером пересекли пограничную борозду и начали спускаться к селу Ранилуг. Офицер был вооружен автоматом, а полицейские — карабинами.

Нам было выгоднее обстрелять их не сейчас, а когда они будут возвращаться — тогда нам достанется и белый хлеб, и овощи, и сигареты для курильщиков. Мы решили поэтому потерпеть. Полицейские должны были на собственной шкуре почувствовать, что значит отбирать у девушек приданое, избивать ни в чем не повинных крестьян, сжигать дома партизан. У нас и у крестьян накопилось уже достаточно, чтобы рассчитаться с ними, и мы были готовы ждать в засаде удобного случая не пять-шесть часов, а пять-шесть суток. Нашей целью было выкурить полицейских из Калны. Они тут досаждали и нам и всему населению.

Место, выбранное нами для засады, имело и свои положительные и свои отрицательные стороны. Самым скверным было то, что маленькая ложбинка, по краю которой вилась тропа, заросла густым кустарником — в случае, если кто из полицейских останется жив и решится бежать, он легко сможет в нем укрыться. Но как мы ни старались избежать этого неудобства, как ни выискивали более удачную позицию, — ничего лучшего не нашли и вынуждены были остаться в первоначально выбранном месте. В устройстве засад у нас был не бог весть какой опыт. Мы сами чувствовали, что допустим не мало просчетов, но были уверены зато, что следующие засады безусловно будут лучше.

Бойцы заняли свои места и получили разрешение отдохнуть до определенного времени. Кому хочется поспать — пусть спит, но по условленному сигналу, который подаст дозорный, каждый должен подготовиться к бою и неотрывно следить за своей целью.

Не так уж быстро прошло несколько часов ожидания. То, что засада эта была первой, что полицейская группа могла оказать сопротивление, что после операции предстоит продолжительный форсированный переход, — все это волновало товарищей и не давало им не то что заснуть, но и помолчать. Им хотелось, несмотря на разделявшее их расстояние, поделиться своими мыслями и чувствами. Но это было строго запрещено. Успех операции зависел прежде всего от сохранения ее в строжайшей тайне и полной неожиданности нападения. Напуганные полицейские были очень осторожны — они заглядывали за каждый камень, за каждый куст. При такой сверхосторожности даже самый незначительный шорох или звук могли привести к полному провалу.

Около пяти часов дня мы услышали условленный сигнал, электрическим током пробежавший по телу каждого бойца. И тут же мы увидели, как колонной, на большом расстоянии друг от друга, перевалили через гребень горы четверо конных полицейских. Начальника с ними не было.

— Приготовиться! — пробежала слева направо команда.

— Есть приготовиться! — последовал ответ в обратном направлении.

— Огонь! — раздался мой взволнованный голос, и в ту же секунду четырнадцать бойцов дали залп.

— Огонь! — повторил я команду, а следующие выстрелы каждый давал уже по своему усмотрению.

При первом же залпе упал один из полицейских. Он попытался отползти в ближний кустарник, но не успел. Так и остался лежать у тропы. Упал и второй. И он, видно, был серьезно ранен. Два полицейских, ехавшие последними, бросили лошадей и кинулись наутек в лес. Наш огонь не был точным. Да он и не мог быть точным, поскольку две трети наших бойцов не проходили военного обучения, а хорошим стрелком можно стать, только систематически тренируясь. Но для этого у нас просто не было достаточно патронов.

Нам достались отличные трофеи. Прежде всего свежий белый хлеб, овощи, сигареты, почтовые посылки и вообще вся полицейская почта. Теперь отряд на несколько дней был обеспечен едой.

В тот же день полицейская рота вынуждена была покинуть село Кална. Она расквартировалась в школьном здании села Главановцы. За несколько дней полицейские превратили школьный двор и фруктовый сад — собственность школы — в мощный укрепленный пункт, с бункерами, пулеметными гнездами, ходами сообщения и колючей проволокой. Очевидно, они готовились оставаться здесь продолжительное время.

Жители Калны, находившиеся в районе действия югославских партизан, были нам бесконечно благодарны за то, что мы вынудили полицию уйти из их села. Ведь при ней крестьяне жили словно дикари — им не разрешалось собираться вечером на площади, зажигать в домах лампы. Как только в каком-нибудь окошке загорался свет — в него сразу же стреляли. Днем полицейские ходили по селу и хватали все, что попадет под руку — кто кур, кто овец, кто поросят, кто телят. Днем грабили, а ночью пировали. Крестьяне стоном стонали от них, но жаловаться было некому. Единственными их защитниками оставались партизаны.