Не стреляйте в партизан… - [34]

Он пришел к выводу, что в условиях зимы партизанские отряды надо сделать более мобильными, более маневренными, посадив их на коней и на санные подводы.

– Мы не тараканы, чтобы сидеть в щели, – повторял он. – Пусть у немцев танки и артиллерия. Посмотрим, как они угонятся за нами по лесам и болотам, которые мы знаем, а они – нет.

Нельзя было растерять и того морального подъема, который поселился в нас после разгрома немцев под Москвой. А в декабре 1941 года был огромный подъем, равного которому мне трудно припомнить, перебирая в памяти всю войну.

После перехода в Любанский район Минской области мы обосновались сначала в деревне Нежин, а затем в Загалье. «Комаровцы» заняли большую часть деревни. Штаб разместился в школе, в центре деревни. А рядом расположился отряд Николая Николаевича Розова.

Вышел из лесных землянок и стал на постой в соседней деревне Старосеки партизанский отряд Александра Ивановича Далидовича. Совсем недалеко от нас в деревне Славковичи разместились партизаны «Жорки» – Григория Столярова. Разбитные это были ребята, между прочим. Пришлось их к порядку приводить. В соседнем Октябрьском районе, как донесла разведка, действовали отряды Ф.И. Павловского.

Уже тогда, в январе 1942 года, В.3. Корж стал обдумывать новую тактику и спланировал первый, по-настоящему крупный партизанский рейд силами нескольких отрядов.

А пока он разделил свой отряд на три группы по 60 – 70 человек и направил их в Старобинский, Житковичский, Любанский районы. Сам во главе четырех десятков партизан двинулся в Стародорожский район. 9 января «комаровцы» разгромили полицейский гарнизон в Кривоносах, 11-го – в Рухово, 12-го – в Пасеке, 13-го – в Прусах.

На базу в Загалье вернулись 14 января. Пришли с богатыми трофеями – оружием, патронами, другим военным имуществом, конфискованными лошадями. Отряд пересел «на коней». Это не была кавалерия в прямом смысле. На санях располагались три-четыре партизана. Но такая колонна становилась куда более подвижной по сравнению с пешей.

Половину отряда во главе с комиссаром Никитой Бондаровцом 12 февраля Корж направил в Октябрьский район Полесской области (ныне Гомельская) в деревни Барбарово, Бобровичи, Косаричи. Помогли партизанам Павловского, которые вели тяжелые бои с карателями. В первом же бою они уничтожили семь фашистов и захватили обоз с награбленным хлебом. Партизанам достался не только хлеб, но и лошади с упряжью.

В то самое время произошло еще одно событие, о котором нельзя не рассказать. В.3. Корж узнал от разведчиков, а те – от местного населения, что недалеко, в урочище Зыслав, размещается Минский подпольный обком партии во главе с Василием Ивановичем Козловым.

Теперь имя Героя Советского Союза В.И. Козлова носит не только улица в центре Минска, но и улицы во многих городах. На доме, где он жил в столице, установлена мемориальная доска. В Солигорске В.И. Козлову поставлен памятник.

Этот человек действительно многое сделал для развертывания партизанского движения, особенно по линии партийно-политического руководства этим движением. После войны он долгое время был председателем Верховного Совета БССР и заместителем председателя Верховного Совета СССР.

А тогда Василий Иванович очень страдал. Болела печень. Мучился и А. Бондарь, член обкома, будущий прокурор республики, находившийся в его группе. У него не заживала простреленная нога.

Был с ними Иосиф Бельский – впоследствии заместитель командира Минского соединения, тоже будущий Герой Советского Союза. После того как их предал один из оставшихся с ними в тылу и навел на них немцев с полицией, после понесенных потерь, гибели пограничника Петренко, командира отряда, в котором базировался обком партии, они вынуждены были скрываться в труднодоступном месте.

За ними Корж послал целую роту. Теперь можно откровенно сказать, что все они пребывали в довольно плачевном состоянии: переболевшие, оголодавшие, заросшие многодневной щетиной. Наши партизаны – кто втихую, а кто и откровенно – называли их «апостолами» за длинные, как у священников, бороды. Потом помогали отмываться в банях, стригли, брили. Лечить Козлова и Бондаря пришлось мне.

В «отряде Комарова», как я уже говорил, с самого начала был свой «доктор». Им стал руководитель одной из пинских областных хозяйственных организаций Гусев, служивший в 1930-е годы санинструктором кавалерийского эскадрона в Красной Армии. У него в вещмешке был весь выделенный нам запас таблеток, бинтов, шприц, несколько ампул обезболивающих средств. Так сказать, госпиталь за плечами.

Первый раненый в отряде появился 5 сентября 1941 года. Это был Григорий Карасев. Ранение серьезное, сквозное, пуля прошла через грудь. К счастью, не задела сердце. Выхаживали раненого фактически в походах. Иногда удавалось раздобыть подводу, чаще несли на руках. Однажды Гусев решил упорядочить свою «походную аптеку». Я помог ему разобраться в записях на латыни. Разговорились.

   – Откуда знаешь латынь? – спросил он.

   – Два года учился в Гомельском медицинском техникуме.

   – Тогда помогай лечить Карасева.

В октябре Гусев вместе с группой Положенцева засобирался за линию фронта. Корж не хотел его отпускать. Сразу отрезал: