Не ссорьтесь, девочки! - [44]

— Мне кто-нибудь звонил?

— Тебе постоянно звонят какие-то дебилы. Я уже не подхожу к телефону. Я что тебе, секретарь?

— Колбасы не осталось?

— Нормальные женщины заходят после работы в магазин.

— А я, по-твоему, что делаю?

— Какая у тебя работа? Ну, какая? Ты очень плохой организатор, милочка.

— Я тебе не милочка. Пойду позвоню Лере.

— Иди, еврейская мать.

Но и Лерка не обрадовала сегодня. Она была очень способная девочка, поэтому, как у любого человека с талантами, у нее были небольшие отклонения от нормы.

— Мам, а когда мне можно будет трахаться?

— Что?

— Ты что, слова такого не знаешь?

— Валерия! Откуда такой жаргон?

— Ну, хорошо. Поставлю вопрос по-другому. Когда я смогу жить половой жизнью?

— Никогда!

— Мама! Я серьезно тебя спрашиваю.

— А я серьезно тебе отвечаю. Никогда. Пока ты не сможешь покупать себе презервативы.

— Я уже купила. Это совсем не так дорого.

— Я имею в виду, на свои деньги! Пока ты не сможешь покупать презервативы на свои деньги.

— Тогда я ухожу из школы.

Лера училась в Академической гимназии с латынью и греческим. Особенно ей давалась математика.

— Зачем тебе уходить из школы?

— Зарабатывать на презервативы.

— Позволь спросить, зачем такая спешка?

— К нам пришел новый мальчик. Саша. Я подумала и вычислила с помощью математической зависимости мои шансы.

— И каков вывод?

— Вывод — два процента против девяноста восьми. Вот к такому выводу я пришла.

— Ну и забей.

— Не могу. Ты учила меня не пасовать перед трудностями.

— Хорошо. И что теперь?

— Я подумала, что с красотой у меня не очень. Рот большой, между прочим, как у тебя.

— Это не мешает мне нравиться мужчинам.

— Потому что у тебя есть тайное оружие. И я хочу им овладеть.

— Что за пошлости? Лера, это бульварщина какая-то.

— Ты хотела узнать. Так вот, рот, как у тебя, глаза близко посажены, и еще я очень высокая. Это уже спасибо вам с папой.

— Ну извини.

— Ничего, со временем это будет моим преимуществом. Но сейчас я просто дылда. И я подумала, что должна его ошарашить. Я намерена подойти к нему завтра и сказать, что хочу его.

— А ты хочешь его?

— Нет.

— О, бог мой. Езус Мария! Так что ты городишь, Лера? Ты представляешь себе, что с ним будет, когда ты обратишься к нему со своим предложением?! Возможно, скорее всего даже, он просто хороший мальчик. И ни о чем таком не думает.

— Возможно. Тогда он просто обратит на меня внимание. И уж точно выделит из остальных.

— Тогда при чем тут презервативы?

— На всякий случай.

— Лера! Завтра вечером я приду и поговорю с тобой серьезно. А после школы сходи в Русский музей, там Малевича большая выставка.

— Хорошо. Тогда я приглашу и Сашу.

О нет! Отклонения дочери все больше напоминают ее, Сонины. А с другой-то стороны, с кого ей еще брать пример. Нет, пора изменить жизнь. Это и Лере поможет.

Утро было грозовым. Сначала знакомый парикмахер с трудом привел голову Сони в порядок, а потом надо было навестить бравых рабочих. Четверо мужиков, четверо стоеросовых лбов сидели посреди мастерской среди гипсовых отливков и образцов лепнины и резались в карты.

— Привет! Чего бастуем?

Виталка был самым бойким:

— Софья Викторовна, рабский труд непроизводителен. Когда зарплата?

— Ну вы же знаете, что у Бори случилось. Непредвиденные расходы. Гипс я за свой счет покупала. Вы можете подождать?

— А что ждать? Мы люди вольные. Нам вон Абрамов объект предлагает.

— Я расплачусь на следующей неделе.

Вован был самым жадным:

— Мы еще две недели назад это слышали. Занимай деньги. Нас, чё, волнует? Мы с тобой работаем, ты нам и платишь.

— Но у меня тоже могут быть трудности. Мы же пять лет…

Сан Саныч был самым мудрым:

— Не бери ответственность, если справиться не можешь. Работай ручками, если головой не можешь.

— Мне здесь не рады. Ладно, парни. Беседа не клеится. Вечером созвонимся. Я что-нибудь придумаю.

А Фарух был самым добрым:

— Соня, вы не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Ну да, будет. А когда, не подскажете? Люди, когда все будет хорошо? Соня хотела кричать и спрашивать об этом у прохожих на улице. Она полезла в карман за сигаретой, и на асфальт выпала бумажка. Соня поднимает ее, машинально разворачивает. А там: «Сдается в аренду баня».

— Я что-нибудь придумаю, — бормочет она. — Сейчас, сейчас, я что-нибудь придумаю… Я изменю жизнь. Круто изменю жизнь. Господи, ты слышишь меня? К лучшему! Заработаю кучу денег. Переведу Лерку в закрытую школу для девочек где-нибудь в Швейцарии. Никаких Саш! Никаких Ром! Дам Жорику денег на кино. Он прославится. Я вылечу его от импотенции.

Соня роется в сумке и достает мобильник. Набирает номер телефона с бумажки.

— Алло! Добрый день. Вы давали объявление о сдаче бани в аренду?.. Меня это заинтересовало. Я хочу подъехать. Продиктуйте мне, пожалуйста, адрес… А, это рядом, я запомнила.

Старая баня располагалась в центре города. Фасад был ожидаемым — бурый кирпич местами крошится, отчего здание кажется щербатым. На перевернутых деревянных ящиках мужички и бабульки разложили свой товар, продают сушеную воблу к пиву и веники, березовые, дубовые, можжевеловые лапы и пеньковые мочалки. Соня энергично идет мимо рядов, по пути деловито разглядывая товар.

В вестибюле зарешеченная касса и справа от входа дверь, над которой табличка «ИНФЕРНАЛ — ПРОДАЖА СВЕТИЛЬНИКОВ». Вот это да! Какое чувство юмора. Поднимаясь на второй этаж, Соня все еще завороженно разглядывает надпись. Не заметив идущего навстречу краснолицего распаренного мужика, сталкивается с ним.