Не соблазняй повесу - [15]

Но прежде чем он успел насладиться ее поцелуем, Амелия прервала его и отпрянула с понимающей усмешкой.

Лукас вспыхнул от негодования и обиды. Амелия, как и мужчины ее страны, стремилась его уязвить, полагая, что может себе это позволить безнаказанно, потому что он простой, грубый американец, а она высокорожденная английская леди. Ну что ж, раз она сама это затеяла, пусть пеняет на себя! Он обхватил ее за талию, резким движением притянул к себе.

– Если это ваше представление о поцелуе, то неудивительно, что вы мечтаете о приключениях. – Он приподнял ее подбородок и прорычал: – А вот что такое настоящий поцелуй!

Губы его охватили ее губы. Амелия вздрогнула, но не сопротивлялась, и Лукас воспользовался случаем. Он поцеловал Амелию крепко, наслаждаясь нежностью ее полных губ, потом сильнее прижал девушку к себе и втолкнул язык к ней в рот.

Она отпрянула, но не вырвалась из его объятий, только откинула голову и посмотрела на Лукаса:

– Что вы делаете?

– Целую вас.

Амелия покраснела и залепетала:

– Да, но вы... этот... ваш...

– Так целуем мы, американские дикари. – Ее реакция раздражала Лукаса. Она отчаянно кокетничала с ним и, конечно, должна была знать, что он делает. – Но, как я догадываюсь, вам не нравится, что простой солдат так вас целует.

– Я... я этого не говорила, – возразила Амелия.

– Отлично. В таком случае я позволю себе продолжать в том же духе.

Не дав ей возможности отказаться, Уинтер поцеловал Амелию еще раз. Он не знал, что его больше задевает, то ли ее явное потрясение его дерзостью, то ли неприятный факт, что она всего-навсего хотела подразнить его. Но он вовсе не собирался позволить этой высокомерной англичанке взять над ним верх. Особенно нынче вечером, когда у него вся кровь еще не остыла после стычки с английскими солдатами.

Он завладел ее губами, словно мародер, и почти ожидал, что она станет сопротивляться с не меньшей яростью, чем он нападать. Ничего подобного! Она даже приоткрыла губы.

Пламя ада и все его демоны! Он словно погрузился в теплую массу, такую нежную и дьявольски сладкую на вкус, что злость его сменилась чем-то куда более опасным. Он не в силах был остановиться, вновь и вновь повторяя то, отчего Амелия все более таяла, пока не стала в его объятиях мягкой, как масло.

Такое любого солдата с горячей кровью сведет с ума. Какие у нее соблазнительные губы, нежные, как виргинский персик. А запах жимолости напоминает ему о доме, и на секунду Лукас даже забыл, что она англичанка. Забыл, чья она падчерица. Он просто хотел завоевать ее, овладеть ею.

Когда она обвила руками его шею и прижалась к его груди, Лукас дал себе волю и сначала погладил Амелию по спине, потом по округлым бедрам, потом легкими движениями подобрался к...

– На этом мы должны остановиться, – покраснев и часто дыша, пробормотала Амелия, отшатнувшись от Лукаса. – Кто-нибудь непременно заметит, что мы вдвоем надолго отлучились из зала, а если еще кто-то увидит нас здесь, меня назовут легкомысленной, если не похуже.

До Лукаса не сразу дошел смысл ее слов. Он нахмурился и, с невероятным трудом подавив желание схватить Амелию, перекинуть через плечо и унести в кусты, произнес:

– Это ваша плата за приключение, дорогая...

Она, кажется, не осознала, что была на краю опасности, потому что, бросив на него холодный взгляд, ответила:

– Вы не были бы столь беспечны, если бы понимали, какую цену вам пришлось бы заплатить, если бы нас застали вместе.

– То, что я чувствую сейчас, чертовски далеко от беспечности.

Хотя выражение лица у Амелии смягчилось, она попыталась высвободиться из его объятий. Но Лукас еще не был готов отпустить ее. Его задели слова Амелии, и он хотел получить объяснение.

– И какую же цену мне пришлось бы заплатить? – спросил он, продолжая борьбу с охватившим его желанием.

– Жениться, конечно. Считается, что джентльмен не имеет права целовать незамужнюю леди, если он не ухаживает за ней с честными намерениями. А вы ведь не ухаживаете за мной, не так ли?

Слова «Упаси Боже, нет» едва не сорвались у Лукаса, но он сдержался. Он мог позволить себе увлечься ее сладкими устами, но он здесь не для того, чтобы волочиться за какой-нибудь англичанкой. Он здесь ради правосудия. И он не сможет его осуществить, не имея дела с этой особой.

Но ведь ухаживание – наилучший способ получить от нее то, что ему требуется для его дела. Если он хорошо разы грает свою карту, она, быть может, пригласит его к себе домой и познакомит с родителями.

Взглянув на ее покрасневшие и припухшие от поцелуев губы, Уинтер сказал:

– Я мог бы.

Амелия несколько раз недоуменно моргнула.

– Что вы могли бы?

– Ухаживать за вами.

Это было совершенно безопасно. Кирквуд говорил, что эта леди не хочет выходить замуж, да она и сама в этом призналась. Кроме того, она вообще не захочет поддерживать с ним отношения после того, как он арестует ее мачеху и Теодора Фрайера, что он и сделает, кактолько убедится, что она та самая женщина.

Амелия посмотрела на него с явным беспокойством во взгляде.

– Вы могли бы ухаживать за мной? После одного поцелуя?

Лукас поднял руку, накрыл ладонью щеку Амелии, а большим пальцем тронул ее припухшую нижнюю губу.