— Твоя мать. И ребенок… — медленно произнес Ари. — Ты замужем? Это твой сын?
Тина с трудом сдерживала бурлящую ярость. Как он мог спрашивать об этом так легко после всего того, что между ними было, так, словно это совсем не имело значения?
Она хотела бы ответить «да» и покончить с этим раз и навсегда. Позволить ему считать, что она замужем и в ее жизни нет для него места. И он навсегда забудет о возможности интрижки и оставит ее в покое. Она навсегда освободится.
«Сделай это, сделай!» — кричал ее рассудок, но сердце разрывалось на части.
Какая-то часть ее хотела выплеснуть ему в лицо всю правду!
Этот мужчина был отцом Тео. Никто другой не мог быть им. И он должен узнать правду.
— Нет, я не замужем, — отрезала она. — А Тео — мой сын.
Он нахмурился.
Новость о том, что она мать-одиночка, не обрадовала его. С одной стороны, она была свободна, а с другой — связана ребенком.
Ари Заврос не признавал привязанностей.
Все это разозлило Тину еще больше. И она выпалила горькую правду:
— А ты его отец.
Эта новость его ошеломила. Лишила дара речи. С лица сразу исчезла самодовольная ухмылка. Пропал интерес к флирту. Он был повержен. Испытывая чувство полного удовлетворения, Тина, наконец, сдвинулась с места и направились к лифту, где ожидала увидеть свою мать и сына. Она была уверена, что Ари не пойдет за ней, и не только из-за того, что новость выбила у него почву из-под ног. Он был с другой женщиной, и вряд ли ему захочется объяснять ей, что он узнал о незаконнорожденном сыне.
Теперь нужно срочно бежать из отеля, не задерживаясь в холле. Надо сказать матери, что ей стало нехорошо от переедания, тем более что отчасти это было правдой.
Нельзя было открывать Тео правду. Она не думала, что он все еще имеет такое влияние на нее: его глаза, его прикосновения, само очарование одного его присутствия. Остается надеяться, что ее откровение ничего не изменит. Для начала Ари вряд ли ей поверил. Такие, как он, обычно отрицают свое отцовство.
Господи, позволь этой истории наконец закончиться. Позволь Ари поставить жирную точку в их отношениях. Пусть он живет как живет и оставит ее в покое раз и навсегда.
Этот мальчик… его сын? Его сын? Ари постепенно приходил в себя, провожая взглядом женщину, которая заявила, что является матерью его ребенка. Кристина Савалас, сообщив ему сенсационную новость, поспешила удалиться.
Сказала ли она правду?
Ари вспомнил, когда именно был в Австралии. Это случилось шесть лет назад. Возраст мальчика вполне подходил. Надо узнать точную дату его рождения, чтобы быть уверенным в словах Кристины. Это можно проверить. Мальчика зовут Тео. Тео Савалас. Он был очень похож на самого Ари в детстве.
По его позвоночнику пробежал холодок. Если ребенок был его сыном, это означало, что он ушел от Кристины, когда она забеременела. Он бросил женщину одну растить их ребенка. Но как это могло случиться, ведь он всегда соблюдал меры предосторожности? Или у них был спонтанный секс, о котором он забыл?
Он прекрасно помнил, что стал ее первым мужчиной. И это было так неожиданно прекрасно. Он совсем не чувствовал вины за то, что лишил ее девственности. Желание их было обоюдно, и он доставил ей истинное наслаждение — отличное начало сексуальной жизни, которая, вне сомнений, со временем должна была стать довольно бурной. Любой мужчина посчитал бы ее желанной, и, естественно, некоторые из них должны были привлечь ее внимание.
Но он бросил ее беременной…
Невозможно проигнорировать ее слова. Он должен все проверить. Почему Кристина не сказала ему раньше? Почему столько лет скрывала правду?
— Ари…
Он непроизвольно стиснул зубы. Как он ненавидел эти плаксивые нотки в голосе Фелисити!
— Что ты там стоишь? Она уже ушла.
Ушла, но оставила незабываемое впечатление.
— Я вспоминал о том, как был в Австралии. Там я встретил Кристину, — ответил он, заставляя себя сесть за стол.
— А что ты делал в Австралии?
— Наблюдал за работой местной винной индустрии, чтобы перенять положительный опыт и применить его к производству на Санторини.
— А Кристина имеет отношение к винной индустрии? — Фелисити явно пыталась съязвить.
Он пожал плечами:
— Не совсем. Она участвовала в рекламной компании марки греческого «Якобса».
Она насмешливо вскинула бровь.
— Работала моделью?
— В то время — да.
— А ты с ней развлекался.
Ее замечания звучали очень неприятно и в данных обстоятельствах казались неуместными.
— Давняя история. Я просто очень удивился, увидев ее здесь, в Дубае.
— Теперь у нее есть ребенок, — сказала она с явным удовлетворением. — Как весело.
— Не думаю, что быть матерью-одиночкой — интересное развлечение, — сказал он, с трудом сдерживая волну гнева.
— Ну, не знаю. Некоторые кинозвезды прошли этот путь, получая удовольствие от жизни.
Ари не терпелось закончить этот неприятный разговор. Он картинно вздохнул и шутливо изрек:
— Что я могу знать об этом? Я всего лишь мужчина.
Фелисити рассмеялась, наклонилась и погладила его по бедру:
— Зато очень красивый, дорогой.
Ему уже до смерти надоела самовлюбленность Фелисити, и воспоминание о времени, проведенном вместе с Кристиной, совершенно сбило его с толку. Но это была совсем не та Кристина, которую он знал раньше.
