Не смотри в глаза пророку - [16]

Егор еще раз огляделся, как кот, который увидел мышь и на всякий случай проверяет, не следит ли за ним собака. Девушка стояла на месте, по виду никуда не спешила и внимательно разглядывала какую-то картину, которую Егор по небрежности пропустил, не видя смысла брать от выставки больше, чем она ему дала в первые полчаса посещения.

«Подойти? – подумал он. – Она одна. Потеряю несколько минут. Возможно, они будут того стоить, возможно, нет. Чем я рискую?»

И Горин медленно двинулся через залу. На ходу он присматривался к девушке. Теперь он видел ее в профиль, и то, что он видел, его не оттолкнуло. Напротив. Она была красива. Помимо гладких черных волос, свободно струящихся по спине, у нее был точеный носик и пухлые губы. Похожа на те женские портреты, что он видел на японских гравюрах. Но она не была японкой. Безусловно, экзотична в своем брючном аметистовом костюме, так шедшем к ее черным волосам и позе дикой кошки из европейских широт.

«Француженка», – решил Егор, с удовлетворением отмечая, что его французский достаточно хорош для объяснения с незнакомкой.

Но иностранка, такая шикарная, одна в российской столице… Почему?

Здесь крылась какая-то загадка.

Егор почувствовал волнение. Его всегда интересовали люди, и не только с корыстной целью. Он увлекался ими, как коллекционер увлекается поисками еще не обретенного им экспоната. И когда он видел редкий экземпляр, он испытывал волнение первооткрывателя.

Итак, девушка была одна, красива и явилась из ниоткуда. Последний факт особенно интриговал Егора, и он решил, что это неплохой повод для того, чтобы завязать знакомство.

Незнакомка почувствовала приближение Горина, но обратила на него внимания не больше, чем на воробья. Только чуть наклонила голову, так, что прядь волос легла ей на щеку и спрятала лицо от Егора.

«Точно веером закрылась», – подумал он с веселым азартом.

Его волнение усилилось. Но сейчас он не боялся неудачи как кавалер. Он боялся неудачи, как ловец бабочек, который подобрался на длину сачка к особо ценному экземпляру махаона и опасается сделать неверное движение, чтобы в последний момент не спугнуть его.

– Добрый вечер, – сказал он.

Егор остановился в двух шагах от незнакомки, вполоборота к картине, которую она разглядывала с таким вниманием.

Следующая секунда решит все.

Она плавным движением шеи откинула волосы назад и пристально на него взглянула.

– Добрый вечер.

У девушки были голубые глаза такой чистой воды, что они казались прозрачными.

У Егора пересохло во рту, и он улыбнулся улыбкой метрдотеля.

– Вы русская? – брякнул он первое, что пришло в голову.

– Да, – ответила она без удивления.

Егор потихоньку начал приходить в себя.

– Интересуетесь искусством?

Она не ответила, полагая, должно быть, что сам факт ее присутствия здесь является ответом на его вопрос.

Егора не смутило ее молчание. Он искоса любовался ее хрупким профилем и думал о том, что скоро будет знать об этой загадочной красавице все.

– Кто не владеет техникой какого-нибудь искусства, науки или ремесла, тот никогда не будет способен создать что-нибудь выдающееся, – процитировал он кого-то из великих.

– Мне больше нравится другое изречение, – сказала девушка, не глядя на Егора. – Создать что-нибудь стоящее может лишь тот, кто сам чего-нибудь стоит.

Это была цитата из его книги. Горин почувствовал себя польщенным.

– Вы знаете, кто я? – спросил он.

– Кто же вас не знает? – последовал ответ.

Он не понял, расценивать это как комплимент или как насмешку. На лице «француженки» не отражалось ровно никаких чувств по отношению к нему. Все, что он мог различить, – это детская безмятежность и какое-то необъяснимое влечение к полотну, перед которым она стояла. Егор решил держаться того, что услышал, скорее всего, комплимент, и, пользуясь удачным направлением разговора, бросился развивать успех.

– В таком случае разрешите узнать, кто вы? – спросил он, делая выразительное движение вперед.

Девушка бросила на него взгляд, мгновенно отодвинувший его на прежние позиции, и отвернулась.

– Разве обязательно нужно быть кем-то?

– Нет, я…

Егор замялся и тут же некстати вспомнил, что пять минут назад перед ним точно так же мялась актриска из ситкома.

– Дело в том, что я вас не узнал, – пояснил он кратко и с достоинством.

– А вы и не могли меня узнать, – отрезала девушка.

– В таком случае не сочтите меня излишне любопытным, но я очень хотел бы… – витиевато начал Егор.

Но ему не дали закончить.

– Как вы находите эту картину? – спросила девушка, глянув на него с внезапной доверчивостью.

Горин, обрадованный переменой тона, полуобернулся и взглянул на холст, столь заинтересовавший девушку.

Увидел что-то похожее на длинный коридор, в самом конце которого словно висела в воздухе фигурка не то куклы, не то ребенка в голубом платьице. Мимоходом ощутил смутное волнение, которое отнес на диковатую стилистику художника, и отвел глаза.

– Ничего, – ответил он. – Свежо.

– И это все, что вы можете сказать? – улыбнулась девушка. – Я думала, вы отличаетесь от других.

Казалось, она несколько разочарована ответом Горина.

Здесь бы Егору призадуматься и, используя один из десятков известных ему светских приемов, благоразумно улизнуть. Но он уже, что называется, закусил удила и о благоразумии не думал. В шаге от него стояло самое волнующее существо из всех, кого он когда-либо встречал, и эта близость ослепила его.