Не сердись, человечек - [16]
— Нет, — говорит Ани. — Это две самостоятельные загадки. За каждым из этих рисунков — определенное лицо из числа присутствующих.
— А, ясно! — восклицает Захари. — Погоны символизируют так называемую «мать роты» — ротного.
— Совершенно верно, — подтверждает Ани, — а грудь с крылышками — Матушку нашей роты.
Снова хохот.
— Извините, — Диана берет меня под руку и отводит в сторону. — Я хочу спросить вас кое о чем. Скажите, — стараясь побороть смущение, спрашивает она, — это правда, что врачи часто умышленно не называют точный срок беременности: то скажут, что уже поздно, а то наоборот — мытарят, пока не станет поздно.
— Бывают и такие случаи, — говорю я, и мне сразу все становится понятно. — А вам врачи что сказали?
— Э-э-э… а-а, — тянет Диана, и я, чтобы не смущать ее еще больше, говорю:
— Если у вас есть на этот счет опасения, делайте все вовремя и ни на кого не надейтесь, в том числе и на любимого.
Продолжить разговор нам не удается, потому что подошел Младен: предложил выпить по стаканчику сиропа.
— Матушка, ты только не вздумай обидеться, — доносится до меня голос Захари. — Мы же свои люди.
— Ты прав, золотой, — соглашается она. — Мы — ваши, вы — наши. А потом получается так, что дети почему-то только нашими оказываются…
Захари начинает уверять ее, что, когда она будет выписываться, он привезет ей целый вагон цветов, на что Матушка отвечает, что вместо вагона цветов предпочитает иметь вагон таких, как он.
Снова хохот.
— Послушай-ка, золотой, — словно вспомнив что-то, говорит Матушка. — Если ты такой смелый, я хочу попросить тебя вот о чем.
— Проси, оформим моментально, — заверяет Захари.
— Мы сегодня собрались с девчатами в ресторан, — заявляет Матушка, хотя ничего подобного нам в голову не приходило. — Почему бы вам не пойти с нами? Ну, просто так. Чтобы доказать этим сельским, что у вас к нам совсем другое отношение и что вы хорошего мнения о нас, а? — подмигивает Матушка лукаво.
— Э-э, видишь ли, — мямлит Захари, но через секунду заявляет бодро: — Да всегда пожалуйста, только сегодня, как назло, у нас встреча с молодежью силосного комбината. Надо подготовить все путем. Но в другой раз…
— Вот это мужчинка! — обрывает Матушка Захари и снисходительно похлопывает его по плечу.
Идея сходить в ресторан лично мне нравится. Забыла уже, когда там была. Тороплю Ани, чтобы заканчивала свои художества, и через полчаса мы уже уходим из Дома молодежи, пообещав ребятам, что после ресторана придем на встречу с силосниками. Обещание наше больше похоже на угрозу. Бедный Захари не знает, куда деваться, хотя и улыбается, и это вызывает у нас новый прилив смеха. Торопливо прощаюсь с Дианой, хочется сказать ей что-нибудь еще, но вокруг полно народу. Девушка пожимает мне руку с какой-то особой теплотой и тревогой…
Ресторан — прямо за Домом молодежи, так что нам остается, выйдя из одной двери, войти в другую.
Сидящие у самого входа посетители, вероятно ресторанные завсегдатаи, встречают нас с ухмылкой. Бросают что-то в наш адрес — наверное, о Гене говорят: ведь у нее живот довольно приличный уже. Матушка приостанавливается — видно, собирается выдать какой-нибудь перл. Но Гена подталкивает ее, мол, не обращай внимания, занимай столик. Усаживаемся. Официант обслуживает соседний стол, за которым сидят двое мужчин с дамами крупных габаритов. Как только мы уселись, дамы уставились на нас укоризненно, коровьим взглядом, словно мы — как заметила с присущей ей наблюдательностью Матушка — вытоптали в огороде их папаши всю люцерну.
Наконец официант подходит к нам, и мы заказываем себе по порции скары[4] и пиво.
— Что-нибудь еще? — спрашивает официант.
— Пачку «Мальборо», — произносит с достоинством Ани.
Официант направляется к бару, и Ани бросает ему вслед громко, чтобы ее услышали за соседним столиком:
— Кошмарное дело, если «Мальборо» нет, я ведь не курю другие сигареты.
— Есть, от жилетки рукава, — бормочет Гена, но в это время официант возвращается обратно и кладет перед Ани пачку «Мальборо».
Наверное, наши физиономии выражали такое недоумение и удивление, что официант поинтересовался:
— Ведь вы просили «Мальборо»?
— Да-да, — приходит в себя Ани. — Спасибо.
Официант удаляется, а Ани бросает небрежно:
— Не село, а Греция какая-то: все есть.
Затем открывает со знанием дела пачку и предлагает нам. Мы с Геной отказываемся, а Матушка закуривает. Ани тянет дым в себя, а Матушка только «пухкает», как чадящая печь.
Приятный табачный запах напоминает мне о вечерах, которые мы с Жорой проводили в ресторанах. Мы ездили то в Пампорово, то в старый Пловдив, дважды были на Солнечном Берегу. Жора не был жадным на деньги, любил угостить, словом, умел ухаживать… А с кем теперь ездит в Пампорово? Нет-нет, это исключено… И вдруг я прозреваю: да ведь за эти четыре с половиной месяца он нашел себе другую, ведь он даже не поинтересовался мною ни разу. Да вычеркнул он меня из своей жизни, вычеркнул, словно и не было меня никогда… А может быть, у него уже был кто-то, когда мы с ним встречались? Нет, это исключено, я знала его график назубок… Хотя разве можно верить мужчине? Теперь-то я на многое смотрю иначе.
В сборник входят произведения на спортивные темы современных болгарских прозаиков: Б. Димитровой, А. Мандаджиева, Д. Цончева, Б. Томова, Л. Михайловой. Повести и рассказы посвящены различным видам спорта: альпинизму, борьбе, баскетболу, боксу, футболу, велоспорту… Но самое главное — в центре всех произведений проблемы человека в спорте: взаимоотношения соперников, отношения спортсмена и тренера, спортсмена и болельщиков.Для широкого круга читателей.
Сборник состоит из трех современных остросюжетных детективов.Романы Трифона Иосифова «Браконьеры», Кирилла Топалова «Расхождение» и Кирилла Войнова «Со мною в ад» — каждый в своей манере и в своем ключе, с неожиданными поворотами и загадочными происшествиями — поднимают вопросы, волнующие человечество испокон веков до сегодняшнего дня.Книга предназначена самому широкому читателю.
Сборник представляет современных болгарских прозаиков, в основном еще не знакомых советскому читателю. Все они успешно работает в малых жанрах прозы, получили известность у себя на родине. Повести, включенные в книгу, отличает острота морально-нравственной проблематики, они запечатлевают психологический и социальный облик современника.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.