Не сегодня — завтра - [29]
Андреас хотел вынуть кассету, но Дельфина удержала его руку, и женщина стала отчетливо произносить примеры:
Завтра я снова увижусь с вами. Завтра вы снова увидитесь со мной. Завтра мы снова увидимся с вами. Завтра вы снова увидитесь с нами. Родители снова увидятся с детьми. Дети снова увидятся с родителями.
Потом вступил не менее приятный мужской голос:
Описание моего дня. Утром я встаю в полшестого. Встаю так рано, потому что в восемь часов я должен быть на работе. Только в субботу и воскресенье я могу поспать подольше. Встав, я иду в ванную, чищу зубы и моюсь, сначала теплой водой, потом холодной. После этого я окончательно просыпаюсь и чувствую себя хорошо. Одеваюсь и причесываюсь. Потом иду на кухню и завтракаю. Варю себе кофе, съедаю бутерброд с джемом, колбасой или сыром…
В голосе мужчины слышались радостные нотки. Казалось, он целиком покорился течению дней, своей судьбе без придаточных предложений.
— Я —…юсь, ты —…шься, — сказала Дельфина и повторила несколько раз «я —…юсь», пока местоимение с окончанием не слились воедино.
— Ты — Яюсь, — определила она.
— Тебяюсь, — ответил Андреас, вытащил кассету, и снова заиграло радио. Он спросил, поняла ли она текст. Большую часть, сказала она, нет ничего удивительного, что никто теперь не хочет учить немецкий, если заманивают такими пособиями. Колбасой на завтрак.
У Бона они съехали с шоссе. Неподалеку от центра города Андреас отыскал «Ибис»[10] и припарковался.
— Мне мой отпуск представлялся романтичней, — сказала Дельфина.
Андреас сказал, что не хочет в центр города. Лучше завтра пораньше выехать.
Они сняли номер и вернулись на улицу за багажом.
— Тут даже бассейн есть, — сказала Дельфина. — А что в свертке?
Она дотронулась до занавески, в которую Андреас завернул статуэтку.
— Оставь это, — ответил он и закрыл багажник.
Чтобы немного освежиться, Дельфина решила искупаться до еды. Андреас сказал, он пока выпьет аперитив. Небольшой гостиничный бассейн был огорожен и находился лишь в нескольких шагах от террасы ресторана. Андреас сел за дальний столик и заказал рикар.[11] Дельфину, видимо, не смущало, что посетители ресторана наблюдали, как она спустилась в воду и проплыла несколько дорожек. Она вышла из бассейна, рукой стряхнула воду с коротких волос и вытерлась. Потом завернулась в полотенце и поднялась к Андреасу за столик. Села и начала листать меню.
— Ты здесь хочешь поесть? — спросила она.
— Необязательно.
— Тогда пойдем.
Андреас отправился за Дельфиной в номер и смотрел, как она переодевается. Она надела светло-зеленую юбку из грубого хлопка и тонкий черный шерстяной свитер. Зашла в ванную и вернулась с розовыми накрашенными губами. Андреас ни разу не видел ее такой. Сказал, что она прекрасно выглядит. Задумался, что ему в ней нравится, что понравилось в ней Жан-Марку.
Они пошли по шоссе к центру города. Прошли мимо множества отелей, торгового центра и украшенных старыми винными бочками и виноградными лозами кольцевых поворотов. Весь Старый город был пышно наряжен. В каждом втором доме располагался винный погреб или ресторан. Дельфине захотелось взглянуть на собор. Внутри церковного здания было темно. Нажатием кнопки включались лампы, освещавшие алтарь и наиболее интересные капеллы. Дельфина зажгла свечку. Андреас спросил для кого. Ни для кого, ответила она, про запас.
— Теперь милый Боженька у меня в долгу.
— За один евро вряд ли стоит ждать великого чуда, — сказал Андреас.
Город был полон туристов, они толпились на улицах, сидели за столиками в открытых ресторанах. Андреаса везде не устраивали шум и большое скопление народа. Наконец он сказал, что видел ресторан при торговом центре. Дельфина сперва запротестовала, но потом согласилась.
Когда они подошли к торговому центру, то увидели, что ресторан самообслуживания закрывается через полчаса. Кассирша попросила их поторопиться. Они взяли закуски и заказали блюда. Дельфина выбрала бутылку вина.
Занято было лишь несколько столиков. Одиноко сидящие мужчины, японские туристы и женщина с тремя детьми. Двоих ребятишек она повела в туалет. Третий, мальчик лет семи, остался сидеть за столиком. Он сидел очень тихо, целиком погруженный в себя. Андреасу вдруг стало очень жалко его. Он с удовольствием подошел бы к мальчику, поговорил с ним, купил бы мороженое. Потом вернулись мать и двое других детей.
— Невкусно? — спросила Дельфина.
Андреас сказал, что вспомнил, как ел в таких ресторанах раньше, когда был ребенком.
— Я никогда не мог определиться с тем, чего хочу. Родители торопили меня, и в итоге я всегда выбирал не то. Ждал-ждал, а потом разочаровывался.
Дельфина сказала, ей всегда нравилось есть вне дома. Случалось это довольно редко. А мать готовила так себе.
Гостиничный ресторан был закрыт. В холле сидела группа девочек, разговаривавших по-немецки. Вероятно, это был школьный класс. Они хохотали и громко болтали, перебивая друг друга.
Андреасу вспомнилась поездка с классом после окончания гимназии. Они отправились в Париж — четыре дня достопримечательностей, три ночи в дешевом туристическом отеле. О таком Париже он вспомнил впервые. Это был совсем не тот город, в котором он прожил последние восемнадцать лет. Это был великий город в осеннем убранстве. Воздух был чист как стеклышко, но все обволакивала дымка, сужавшая обзор и затемнявшая края. Движения людей казались замедленными, словно они находились в более плотной атмосфере, чем воздух.
