Не родная кровь - [17]

— Так Иван своё взял, ему зарплату задолжали, — сквозь слёзы, выдавила женщина.

Старший посмотрел на неё с сожалением, как на умалишённую, и произнёс для своих, отвернувшись от глупой бабы:

— Да тут клиника конкретная.

Те хмуро, с превосходством сильных, ухмыльнулись.

Ночью Елена не спала. Она сидела в комнате рядом с кроватями спящих детей и через приоткрытую дверь слушала, о чём говорят двое на кухне. Но они разговаривали мало и о каких-то пустяках, совсем не касающихся её семьи.

Женщина горько думала о том, что правы те, кто говорит: чужие деньги счастья не приносят. В её случае они принесли только несчастье. Где теперь брать двести тысяч на штраф? У них сроду столько не было одной суммой. Ведь точно не успеют отдать, тут и к бабушке ходить не надо, как говорят. Поэтому долг удвоится, а это вообще какие-то запредельные деньги.

Что будет с Иваном? Опять посадят? Эти типы на полицейских не похожи. Могут вообще искалечить и даже убить.

А что будет с детьми и с ней самой?

Елена молча плакала, утирая слёзы кухонным полотенцем.

Утро ничего нового не принесло.

К этому времени женщина решила всё рассказать и пойти вместе с этими людьми на встречу с Иваном. Хитрить бессмысленно и очень опасно. Да и он вряд ли станет прятаться, как только узнает, что произошло. Нужно что-то делать. Пусть Иван повинится перед директором, прощения попросит. Авось, тот и простит. Ведь не со зла же муж совершил такой поступок.

Как она задумала, так и сде лала.

Оба типа среагировали сдержанно. Казалось, они вообще не способны испытывать каких-либо эмоций, кроме угроз в чей-то адрес.

Елена собиралась пойти на встречу с Иваном. Мысли о детях и их безопасности держали её в крайнем напряжении. Ни о чём другом думать женщина не могла. Она твёрдо надумала убедить мужа сделать всё, что скажут эти люди. Только бы с сыном и дочерью ничего не случилось!

Один из типов остался в квартире присматривать за ней и за детьми, пока она ходит к мужу. Второй ещё утром ушёл и передал своим подельникам, сидевшим в машине у подъезда, всё, о чём узнал.

Втроём они решили организовать засаду, чтобы успеть перехватить объект до того, как баба придёт на место встречи. Ведь он сам наверняка явится раньше, чтобы убедиться в отсутствии возможной засады. Вот поэтому и порешили занять позицию загодя и взять объект в момент его появления, когда он особо не ждёт этого.

Они расположились на площадке одного из подъездов, у окна. План был простым: взять мужика тёпленьким и доставить к заказчику. Что уж он там сделает с ним, их не интересовало. Задаток получен, остальное — после завершения работы. Плюс, от себя назначенный штраф — за беспокойство, так сказать. Жить на что-то надо, времена непростые настали.

Никто из группы не собирался причинять вред детям или бабе: они всего лишь инструмент для достижения цели.

Пришлось, конечно, изобразить разбойников с большой дороги. Им, бывшим операм, это не составило никакого труда.

Пока не начался весь этот бардак, они работали в службе безопасности у своего нынешнего заказчика, на то время являвшегося их работодателем. Всё изменилось, фирма приказала долго жить, парни остались не у дел. А у всех семьи. Тут на их удачу дал знать о себе шеф. Проблема, мол. Надо встретиться.

Как бывшие опера предполагали, так и получил ось: объект появился на пару часов раньше. Не торопясь зашёл во двор, постоял, зыркая по сторонам, затем пошёл в подворотню.

— Он? — спросил один у старшего.

— Чё ты спрашиваешь, видел же фотки у них дома и на работе в личном деле, — проворчал тот.

— На всякий случай. Ты у нас старший, вот и советуюсь, — заёрничал сдержанно напарник.

— Хорош умничать, — осадил его главный. — Действуем по плану.

Первым вышел тот, что ёрничал. Вида он был совсем обычного. Таких в последнее время в городе полно: нахохлившиеся, в тёмной невзрачной одежде, куда-то идущие, не зевающие обывательски по сторонам, лишь бросающие быстрые колючие взгляды.

Опер прошёл не спеша через неширокий пустынный двор и направился к подворотне, ведущей на улицу, ещё не так давно запруженную постоянными автомобильными пробками, сейчас же свободную и непривычно широкую.

Он про шёл мимо Ивана, покосившись на того настороженно, как сделал бы это любой, встретивший незнакомца в не самом приятном месте.

Никитин тоже проводил его внимательным взглядом, не почувствовав никакой опасности.

Минут через десять из подъезда вышёл второй, направляясь тем же путём, что и первый. Тем самым они перекрыли оба выхода: из подворотни на дорогу и обратно во двор.

Иван, не обладая нужными в такой ситуации знаниями, сам загнал себя в ловушку, ещё не догадываясь о том, что та захлопнулась.

Второй зашёл в подворотню и, слегка замедлив шаг, спросил у Никитина:

— Закурить будет?

— Самого бы кто уго…

Договорить он не успел. Незнакомец рванулся к нему, снёс с ног и заорал:

— Мордой вниз, *censored*ра!!! Руки за спину!!!

Ошеломлённый Иван даже не пытался оказать сопротивления навалившимся крепким и решительно действующим мужикам.

Знакомо щёлкнули на запястьях наручники.

«Вот и всё…», — только и успел подумать он отрешённо.

Его продолжали держать на асфальте, замотав скотчем щиколотки и руки, сведя за спиной локти. Из такого положения не всякий йог выпутается. Чего уж там говорить об обычном человеке.