Не разлучайте нас - [5]

Я прикрываю веки, пытаясь сглотнуть ком в горле. Воспоминания внезапно вспыхивают перед глазами одно за другим и прожигают меня огнем. Я хватаюсь за край стола. Непрошенные воспоминания. Много лет назад я выбросил их из своей головы. Долго боролся с демонами, но наконец победил их. Я хочу забыть о тех днях. Забыть даже тот факт, что все это имело место.

И вот теперь вижу ее, слышу ее слова и снова становлюсь прошлым собой. Меня разрывает на части так сильно, что ноет в груди.

– С виду он казался безвредным? – спрашивает Лиза своим проникновенным голосом, от которого по коже мурашки. В свое время она так же спрашивала меня. Я был до смерти напуганным ребенком и не знал, что ответить.

Ненавижу Лизу Суонсон.

Картинка на экране меняется. Показывают фотографию Кэтрин, снятую в первые часы после возвращения. Она смотрит в камеру полными слез глазами – юное лицо переполнено страданием. На ней какие-то поношенные треники, а волосы собраны в замызганный хвостик. По бокам стоят полицейский в форме и женщина. Они отправляют ее в больницу.

Кэти. Когда я вижу ее такой, воспоминания одно за другим захлестывают меня. Каждое слово, каждое обещание. Я чувствую, как подкашиваются ноги, и крепче сжимаю край кухонного стола.

Нельзя бояться, Кэти. Надо быть сильной. Пойдем со мной.

Что если он найдет нас? Что он с нами сделает?

Он ничего тебе не сделает. Я не дам ему причинить тебе вред.

Обещаешь?

Обещаю.

– Он когда-нибудь пытался связаться с вами?

На экране снова Лиза, прищуренный взгляд, наклон головы, она – вся внимание. Как будто ей есть до этого дело.

Я хмыкаю и качаю головой. Конечно, ей есть дело до денег и рейтинга. До того, как бы урвать еще одно хорошее интервью.

Даже не верится, что Кэтрин с ней говорит.

Кэти.

Моя Кэти.

Я так давно не называл ее по имени, что сами слова звучат незнакомо.

Но она была моей Кэти. Крохотный промежуток времени я заботился о ней, отвечал за ее безопасность. Она называла меня своим ангелом-хранителем. И хотя глубоко внутри я в это не верил, мне нравилось, что она так говорит, что думает обо мне хорошее, доброе.

Я просто сделал то, что было правильно, без колебаний. Сделал то, что должен был. Я не мог позволить ему держать ее. Он же мог…

Даже думать не хочу, что бы он сделал с ней.

Я не просто был ее ангелом-хранителем – она называла меня героем. Сказала мне это, когда мы подошли к полицейскому участку. Ее слова до сих пор звучат у меня в ушах.

Ты спас меня от него. Ты мой герой. Ты как ангел с небес.

Я не верю в Бога и ангелов. Но в этот момент мне очень захотелось поверить.

– Связаться со мной? Нет. – Кэти решительно качает головой. – Никогда.

– Правда? – Лиза вопросительно приподнимает бровь, и на экране появляется новая фотография. Это письмо. Я узнаю почерк и так сильно впиваюсь пальцами в край стола, что кажется, он того и гляди раскрошится в моей ладони.

Следующим кадром я вижу удивленную Кэти с открытым ртом. По выражению ее лица понимаю, что она видит что-то ужасное.

Это легко считывается.

И тут на экране возникает черно-белая фотография. Лицо мужчины с упрямо выпирающей челюстью, губы сжаты в тонкую линию, пустые темные глаза. Вид у него бесстрастный, волосы сбриты под ноль, и могу поклясться, что сбоку на шее у него татуировка. Ну конечно.

В конце концов он – в тюрьме. Должно быть, ему пришлось как-то приспособиться к тамошней жизни, чтобы не оказаться подвешенным за свой член.

Растлителю. Насильнику. Убийце.

Моему отцу.

Уилл

Тогда

– Зайди, – рявкнул он из своей спальни, присовокупив к этому угрозы. Я замер – он снова пьян. В последнее время он все время был пьян и обычно не обращал на меня ни малейшего внимания. Но не сегодня.

Черт.

Я поплелся в его спальню, морщась от отвратительных запахов, тут же ударивших мне в нос. Не могу описать, чем там пахло. Всем сразу: плесенью, затхлостью, по`том, спиртным, сексом.

– Ты где был? – прозвучал вопрос, когда я остановился перед его кроватью. Он лежал, развалившись, в одних довольно грязных белых шортах. Черные волосы на груди резко выделялись на бледной коже. Он давно не брился, и щетина на лице торчала во все стороны.

Выглядел он как чокнутый.

– В школе. – Я старался смотреть куда угодно, только не на него. Видеть его мне было невыносимо. Человек, который, по его собственным словам, раньше хоть что-то из себя представлял, превратился лишь в неприглядную оболочку.

Сам я никогда не видел его другим, но что, вообще, я мог знать? Глупый, невежественный пятнадцатилетний мальчишка. Опять же, с его слов.

– Чертов лжец, – выругался он снова. – Говори мне правду.

– Я был в школе, – повторил я. – На занятии по футболу.

Я с головой окунулся в спорт и учебу, лишь бы только не приходить домой подольше. И не иметь с ним дела. Бо`льшую часть времени ему было совершенно наплевать, где я и чем занят. Поэтому сейчас я не мог понять, к чему весь этот спектакль.

От внезапно подкравшегося дурного предчувствия мороз пополз по коже.

Он чего-то от меня хотел, но я не понимал, чего.

– Летом? Занятия по футболу? – произнес он деланно и пискляво, передразнивая меня и подражая голосу девчонки. Вот придурок. – Думаешь, ты такой крутой, играешь в футбол и баскетбол и весь этот ваш чертов спорт? Думаешь, все девчонки будут твои с такой харей?