Не разлей вода - [15]

– И вы тоже, – развел руками полицейский, – но потом. Сначала ваша жена, потом зададим вопросы дочери.

– Я не видела. Я слышала, – вдруг сказала Татьяна, ее взгляд стал осмысленным, – это как пулька просвистела. Такие звуки в тире бывают. И еще ветка упала.

– Вы это слышали и видели?

– Да, совершенно точно, но я даже не сообразила сначала, потом удивилась. А потом муж закричал, и я его послушалась.

– Это в каком месте было?

Татьяна показала место.

– Между прочим, девочка сказала врачам то же самое. Но она бежала с собакой. Могла ли она в разгар игры заметить такие детали?

Кочин задумался:

– Мы были все рядом. Почти. Аля далеко мяч не может кинуть. И потому, вполне вероятно, она тоже слышала этот звук. Я сразу понял, что это.

Полицейский все тщательно записывал.

– Может, жену и дочь можно отправить домой? – спросил Олег Петрович.

– Да, хорошо. Мы дадим сопровождающего. Он там побудет с ними. А с вами мы поговорим здесь.

Татьяну с Алей отвезли домой. Кочин смотрел, как дочка не выпускала из рук Бублика, и еле сдерживался, чтобы не кинуться в дом Батенина. Олег Петрович был совершенно уверен, что стрелял именно сосед.

– Вы успокоились? Вы уверены, что можете отвечать на вопросы и хорошо помните происходящее? Вы понимаете, жена и дочь могут что-то напутать. Они еще не отошли от испуга. Нам же сейчас надо в точности воспроизвести картину случившегося.

– Хорошо, – отчетливо произнес Кочин, – я все опишу. Я помню все до мгновения. Но хочу сразу предупредить, что я считаю, что это дело рук моего соседа Батенина Егора Дмитриевича.

Полицейский выпрямился:

– Ближайший отсюда дом – это его дом? Там уже работают наши люди. Но вы же понимаете, для такого утверждения нужны веские основания.

И тогда Кочин рассказал всю историю их знакомства и дальнейших отношений.

Разбирательство шло почти год. Да, нашли в доме Батенина пневматическую винтовку с прицелом, нашли даже маленькую пульку на том месте, где играла Аля с собачкой, завели дело, и теперь была очередь за Кочиным. Он должен был предъявить иск, обвинив Батенина. Все это время Олег Петрович делал вид, что соседей не было вообще. Однажды как-то в самый разгар разбирательства в дом Кочиных постучала Людмила Батенина. Олег Петрович дальше порога ее не пустил.

– Прошу, пожалейте мужа, – только и сказала она.

– Не хочу. И не могу. Таких надо наказывать. Злобный жлоб. Урод, этот ваш Батенин. Нравственный урод, – ответил Кочин и закрыл перед соседкой дверь.

В этих словах он выразил всю ненависть к этому ограниченному, тупому в своей настырной злости человеку. Кочин понимал, что Батенину хотелось насолить, заставить их, Кочиных, вести себя так, как принято у него, у Батетина. Батенину плевать хотелось на их привычки, образ жизни. Он не уважал их и постарался подчинить своим правилам. А когда не удалось ни подчинить, ни втянуть в конфликт, он решился на самое гадкое – покалечить того, кто был так дорог их семье, замечательного веселого Бублика.

Кочин не допускал мысли, что покушались на жену и дочь. Это страшный, но поступок. За это расплачиваются по полной. А убить или покалечить собаку на глазах у ребенка… Поднять руку на безответное преданное существо – вот это как раз для таких, как Батенин.

– Вы можете еще отозвать свой иск, – как-то сказал следователь.

– Нет. Собака – член моей семьи. Он будет отвечать за то, что попытался совершить.

В то же время в семье Кочиных происходили тревожные события. Внезапно заболела жена Татьяна. Сначала все списывали на произошедшее и на стресс, который вызвала история с выстрелом. Но шло время, выписывали лекарства, отправляли в санаторий, а самочувствие только ухудшалось. Кочин встревожился не на шутку и подключил самых лучших специалистов. Он даже предложил жене сменить место жительства.

– Давай уедем отсюда? Чтобы не вспоминать, не видеть этих Батениных. И все пойдет своим чередом, все будет так, как раньше.

Жена улыбнулась и покачала головой:

– Мне это не поможет, а Аля уже привыкла к дому и к месту. Сейчас это будет еще один стресс. И потом, она начала уже все забывать. Надо ли ее будоражить?

– Как знаешь, – вздохнул Олег Петрович. Ради здоровья жены он согласился бы переехать на Марс с его суровой околопланетной атмосферой.

Они остались. Жили тихо, обособленно. Кочин ждал суда, Татьяна боролась с болезнью, Аля пока училась дома. Когда же случилось неизбежное, Татьяну похоронили на знаменском кладбище под огромными кряжистыми соснами. Аля выслушала объяснения отца, поплакала, а потом привыкла к пустоте в «маминой комнате». Гуляла она теперь с отцом, уроки делала с ним, смотрела мультфильмы, читала книги – всегда он был рядом. А Кочин очень переменился – из веселого, очень мобильного и легкого человека он превратился в молчаливого и мрачного. Оживал он только рядом с дочерью. Забегая вперед, надо отметить, что очень много времени потребуется Олегу Петровичу, чтобы стать прежним. И человек, который поспособствовал этому, встретился ему, когда дочь Аля уже выросла. Звали этого человека Анастасия. Это была та самая рыжеволосая молодая женщина, которую мы встретили в самом начале этой истории.