Не повторяется такое никогда! - [87]

— Вы знаете, и рад бы, но не могу. Эти куртки все на счету, а когда списываются, то желающих среди офицеров ОБАТО хоть отбавляй, да и в полку с ними лётный состав практически не расстаётся. Кроме того, там ведь есть ещё и техники ТЭЧ и из других служб. Желающих много, эти куртки, действительно, ценные. Я, возможно, и смогу вам помочь в этом вопросе, но только в самом конце вашей работы.

Андрей понял его — тот, конечно же, просто не хотел светиться. Сделать то он это сможет, но перед твоим отъездом уже гораздо меньше шансов, что об этом кто-либо узнает. Но, ничего, пусть даже и перед отъездом — это очень неплохо, в Союзе такая куртка будет шикарной вещью. Однако обещанную лётную куртку Андрей так и не получил, и совсем не вине начальника вещевого склада.

Когда Андрей вернулся в общежитие, братья куда-то собрались.

— Что на прогулку? Одевайтесь потеплее. Что-то холодно становится.

Братья переглянулись между собой, а потом один из них тихо сказал:

— Мы не на прогулку. Мы решили на ужин картошки нажарить, а сейчас к этой картошке хотим у Пинчука раздобыть квашеной капусты. К картошке хорошо будет.

— Да, квашеная капуста — это хорошо, — у Андрея аж слюнки побежали. — Вы и на меня возьмите, или мне с вами сходить? — задумчиво протянул он.

— Да зачем ещё втроём идти, мы и так принесём.

— Вы правы, нечего втроём светиться. Я вот только хотел у Пинчука не просто квашенной капустки попросить, а той — особой. Не знаю, даст ли он вам. Может не захотеть возиться. Ладно, попросите его от моего имени — вам он поверит.

— Хорошо, сделаем, — и братья убежали.

В гарнизоне на зиму солилось довольно много капусты, и занимался этим, естественно, Пинчук. Для этой цели была сделана довольно большая забетонированная яма (типа маленького бассейна) с утеплённым верхом, дно и стены которой были обработаны чем-то наподобие извести. На зиму яма закрывалась и держалась под замком. И вот в этой яме квасили, наверное, с полвагона капусты. Шинковали капусту солдаты из хозяйственного взвода. Они же потом укладывали её в яму, солили и трамбовали в хорошо промытых резиновых сапогах. В общем, процесс был самым обычным. Но в квашении капусты была своя изюминка — в эту огромную массу шинкованной капусты добавляли и небольшие целые головки капусты. Когда такая капуста просаливалась, отрывать у целой головки её листики и жевать их — это было просто объедение. Вот её то и называли особой. Простой капусты Пинчук не жалел — раздавал налево и направо, всё равно весной прокисшие остатки придётся выбрасывать свиньям. А вот особую выдавал не столь охотно — спрос на неё был большой. К тому же, если простую капусту он (точнее не он сам, а солдат с его склада) набирал, просто склонившись над ямой, то, чтобы отыскать целые головки, тому приходилось перерывать много капусты. Именно поэтому Андрей и подумал, что попроси его братья сами, вряд ли он захочет для них рыться в капусте. А такую капусту Андрей уже один раз в общежитие приносил. Она, правда, ещё тогда не успела достаточно прокваситься, но даже и тогда её вкус был оценён. И братья на сей раз эту капусту таки принесли, уважил всё же Пинчук просьбу начальника теплохозяйства. Так что вечером они пировали за столом с жареной картошкой и квашеной капустой.

Первая декада ноября запомнилась только праздниками в честь Октябрьской социалистической революции, первый день которых выпал на воскресенье, так что памятным был лишь концерт, посвящённый этому событию. Концерт был дан силами военнослужащих и служащих городка и оказался очень хорошим. В нём принимал участие и Андрей Александров, который исполнил пару песен и теперь Морозевич мог восхититься его голосом на уже полностью трезвую голову. После этого концерта Александров стал одной из знаменитостей городка.

Дальше пошли обыкновенные рабочие недели, каждый из дней которых был похож один на другой как две капли воды — ничего нового, ничего экстраординарного. Но это для Морозевича было просто прекрасно, это означало, что в его службе всё идёт нормально, без каких-либо совершенно не нужных происшествий. Но если на работе никаких новостей не было, то средина ноября внесла свои коррективы в проведение выходных дней. Ещё не далее чем две недели назад Морозевич думал о том, что ему в этом году уже не придётся куда-нибудь ездить — поездки в Стендаль на склады КЭЧ в расчёт не принимались, это была работа. Но оказалось, что предоставляется шанс съездить ещё в один из городов Германии, куда Андрей ехать даже и не планировал. Выяснилось, что в воскресенье, 14 ноября в гарнизоне запланирована экскурсия для служащих, и не куда-нибудь, а в Дрезденскую картинную галерею. При этом все немного ознакомятся ещё и с самим городом. Таким предоставленным шансом Андрей просто не мог не воспользоваться, тем более что за поездку нужно было совсем мало платить. Желающих съездить в Дрезден, конечно же, было немало, но в число экскурсантов ему удалось пробиться.

Ехали они в Дрезден комфортабельным автобусом, предоставленным Стендальским бюро экскурсий, так что все не столько устали, сколько засиделись в автобусе, а потому с удовольствием начали экскурсию по городу. И здесь Андрей вновь вспомнил своего товарища-попутчика Костю Фёдорова, которому так не нравились гиды. А сейчас Андрей так радовался немецкой женщине гиду-экскурсоводу, которая на хорошем русском языке рассказывала им о знаменитом городе. Ему уже так надоело самому раздобывать какие-то крохи информации о тех немецких городах, в которых он до того побывал. Сейчас же он расслабился и просто таки с удовольствием слушал экскурсовода. И он подумал, что всё познаётся в сравнении — тот же Костя это тоже понял, когда они без толку бродили по Брестской крепости. А сейчас Андрей приготовился из рассказа гида узнать для себя много полезной информации о городе. Однако оказалось, что они вышли из автобуса именно для того, чтобы размяться и узнать общие сведения о городе, а затем экскурсия будет продолжена снова на автобусе.