Не помогайте мне. Я сделаю все сам - [8]

— Наша помощь тебе нужна? — спросил Николай Андреевич.

— Нет, — ответил Тимофей, — Вы мне не помогайте. Я сделаю все сам. Я почему-то уверен, что моя семья погибла из-за меня, мне и причины устанавливать. А сейчас я бы остался один. Хочу осмыслить свою трагедию: когда все было, и в один момент нет ничего. И это ради чьей-то выгоды или в наказание одному лицу? И все-таки завтра я нуждаюсь в вашей помощи. Покажите мне могилы моих родных людей.

Тимофей всю ночь просидел на стуле возле обеденного стола. В его больной голове ржавым гвоздем застрял один-единственный вопрос: «Господи, за что?» Голова болела страшной, рвущей на части тело болью. Ему знакома была такая боль. Так болят зубы, когда воспаляется вся челюсть, и вместо жизни и ее ощущений остается только боль, боль, боль… Нужно было встать, дойти до машины и найти в аптечке хоть какой-то анальгетик. Но сил на это простое действие не было. Голова, заполненная болью, разучилась командовать телом, и оно стало безвольным, беззащитным и никому не нужным, даже ему самому.

Тимофей не заметил, как наступил рассвет, в окна деревянного дома родителей заглянуло солнышко. Очнулся он от громкого стука в окно, это приехали Мазуровы, Алексей и Ольга. Сейчас они вместе поедут на кладбище, где покоятся два поколения семьи Базылевых — бабушка с дедушкой, их любимый внук и его мама.

С фотографий на могильных холмиках Тимофею улыбалась вся семья. Все они, безвременно ушедшие из жизни Базылевы, сегодня встречали Тимофея и радовались встрече.

«Это уже ничего не изменит, — думал Тимофей, — но я должен знать, как вы погибли. И, главное, кому это понадобилось. Три дня на сборы, один день на дорогу и один день на обустройство. Итого пять дней. В итоге у меня есть четыре дня для установления истины и один день на дорогу и обустройство. Или пять дней на расследование, а ночь на дорогу и обустройство на новом месте отбывания наказания. Ты справишься, Тимофей? Да, я постараюсь».

— С чего начнешь? — прощаясь спросил Алексей Мазуров, — ты, смотри, при необходимости мы сразу подключаемся.

— Да, я это знаю. Но я обязан сделать все сам. Начну со следователей. А там будет видно. Если я увижу, что расследование на всех уровнях проведено в полном объеме, значит, просто перепроверю. Если расследование неполное или, того хуже, мутное, подтасованное — то проведу его сам. Если буду отставать по времени или, хуже того, не получу нужный результат, в этом случае попрошу от Вас помощь. Ты сам понимаешь, мне нельзя и на несколько часов опоздать на новое место жительства, иначе я могу получить взыскание, а мне оно нынче как стопудовая гиря на ноги. Это путь назад, в колонию.

Первый визит в управление следственного Комитета по области. Тимофей знал, что следователи в своем архиве всегда оставляют полную версию наработанных материалов по раскрытию уголовных преступлений, возможно, в копиях, но они есть.

При крайней необходимости материалы уголовного дела можно было запросить в суде. Но суда по факту гибели Артема не было.

Фаину судили за убийство старших Базылевых. Вот с Фаиной могут возникнуть трудности. Тимофей не знал кем он ей сейчас приходится. Если муж, то его ознакомят с материалами уголовного дела. Ну, а если его статус «бывший муж», то как повезет… Хотя с делом по убийству родителей его все-таки ознакомить обязаны. Правда, судили Фаину в другой области, и полный комплект материалов по уголовному делу находился там. «Пока посмотрим здесь, а там видно будет, — решил Тимофей»

Первая дверь, в которую он постучал в управлении следственного комитета была помечена табличкой «Следователи».

— Как погиб твой сын? — Молодой человек в несвежей футболке явно демонстрировал свое превосходство, и изначально старался подчеркнуть, что стоящий перед ним Тимофей пустое место.

Вероятнее всего он знал, что Тимофей свежеиспеченный досрочно освобожденный из колонии человек, а проще — зэк. Конечно, Тимофей своими знаниями, опытом, прежним положением и даже возрастом превосходил его в разы, но юноша был плохо воспитан, и эти мелочи старался не замечать.

Старший лейтенант юстиции, Анатолий Столяров, в собеседнике видел только уголовного преступника, поэтому и тон разговора позволил себе соответствующий, пренебрежительный.

— Так вот, — продолжил свое повествование следователь, — да, ты правильно обратился, по адресу. Это я вел дело по факту гибели твоего сына. Ничего там интересного нет. Ты его неправильно воспитал. Твой сын предпочитал острые ощущения. Короче, он был обречен на гибель. Потому что занимался этим, как его…

В это время в кабинет следователя вошел начальник местного управления следственного комитета, полковник юстиции Коваленко Олег Степанович.

— Тимофей Сергеевич, рад тебя видеть. Мне доложили, что ты прошел к следователям. Видимо, хочешь узнать, при каких обстоятельствах твой Артем погиб? Давай, мы с тобой побеседуем в моем кабинете. Все, что знаю, расскажу. Или попросим следователя, чтобы детально доложил нам о причинах смерти Артема и выводах следствия по этому вопросу.

На столе, перед Тимофеем стояла чашка с давно остывшим чаем, к которому он так и не притронулся. Все его внимание было сосредоточено на тощей папке, в которую были подшиты все документы и выводы следствия о причинах гибели Артема Базылева.