Не помогайте мне. Я сделаю все сам - [19]

Квартира, которую по соглашению с Фаиной после развода должен был получить Тимофей, раньше принадлежала его родителям. В день свадьбы новая ветвь рода Базылевых получила ее в качестве подарка.

Трехэтажный дом с кирпичными стенами толщиной около метра и ныне уже перекрытием из бетонных плит охранялся государством как памятник архитектуры. Правда, памятником мог рассматриваться только главный фасад здания с лепными пилястрами, карнизами, откосами и скульптурами, поддерживающими плиту главного входа в здание, которым, кстати, никто не пользовался.

Дворовой же фасад имел вид обычной трущобы — пустые, выветренные временем, швы кирпичной кладки, разрушающийся цоколь, промоины и ямы от неорганизованной капели с крыши, просевшие деревянные двери в подъезды.

Кроме плохо закрывающихся дверей, два подъезда дома имели еще одну трагичную особенность — не каждый человек решался войти в подъезд, особенно в плохую погоду с дождем или снегом. Чтобы открыть входную дверь, нужно было приложить усилие, а для этого требовалось время. Входы в подъезды не имели защитного козырька, и осадки с крыши густым потоком заливали стоящего внизу человека. Зимой с крыши свисали огромные сосульки и это уже была смертельная опасность. Сосульки отрывались от карниза, с шумом и треском летели вниз. Кто не успел сделать безопасный прыжок в сторону, тот получал удар сверху и различного рода травмы, иногда очень тяжелые.

Тимофей вспомнил эту особенность жилого дома, в котором прошло его детство, только когда припарковал машину во дворе, рядом с деревянными сараюшками-кладовками жильцов.

«Придумал, — укорил себя Тимофей, — Фаина по умолчанию не могла бывать в этой квартире. Преодолевать опасности совсем не в ее характере. Даже ради любви! А вот, Артем, всегда, пожалуйста. Он мог здесь не просто иногда бывать по случаю, а „зависать“, как он сам говорил, на несколько суток. В первую очередь, отсутствие контроля и нравоучений со стороны деда и бабки. Ну и, не менее важно, это ощущение полной свободы. Значит, несмотря на то, что идет сильный дождь, в подъезд я захожу. Но сначала в бюро ЗАГС, благо, это учреждение в соседнем доме. Грех не воспользоваться такой ситуацией и не выяснить, как официально обстоят дела с моим браком — есть развод, или его нет. Потом в подъезд, может и дождь к этому времени поутихнет»

Заведующая ЗАГСом Тимофея помнила и не заглядывая в журналы учета гражданских состояний граждан сразу и категорично сказала:

«Нет! Ваш брак не расторгнут. Из судебных органов к нам сообщение о расторжении брака не поступало».

Дождь действительно прекратился и свой родной подъезд Тимофей вошел без всяких приключений, если не считать за приключение стакан грязной воды, который стек на него с крыши.

В квартире царил беспорядок и запустение. Беспорядок явно рукотворный и, скорее всего, от Артема. Ну, а запустение, оно и есть запустение и трактуется, как отсутствие людского внимания.

Фаина, судя по разбросанным вещам Артема, здесь точно не бывала. Иначе Артем не был бы так беспечен и свои вещи не разбрасывал.

«Только внешний осмотр, — принял решение Тимофей, — у Артема его вещи никогда не имели постоянного места. Где положил, там и место. И еще у него есть, вернее была, святая вера в то, что его тайны навсегда останутся его тайнами и ни один из членов семьи не посмеет читать его переписку или подслушивать телефонные разговоры. И это было не наивное убеждение подростка в добропорядочности окружающих его людей, это была правда. Но правда, надо признать, с элементами подлости от родителей. Артему мы, родители, не уделяли должного внимания — мама Фаина жила для себя, но и я, папа, тоже недостаточно интересовался жизнью сына. Ну, а дед с бабкой, те на самом деле считали, что внук должен иметь полную свободу, а проникать в чужие тайны это подлое занятие. Вот, если сам спросит… Поэтому Артем никогда свои гаджеты, которые могли хранить тайны, от членов семьи не прятал. Лежать, а вернее валяться, они могли где угодно, тайные хранилища — это не для Артема».

Присутствие Артема в квартире обнаружилось на письменном столе, за которым в свое время Тимофей делал уроки. Это был небольшого размера предмет в черном пластмассовом корпусе. Тимофей взял в руки коробочку с красными кнопками управления и сразу признал ее. Это был диктофон с крошечной пленочной кассетой для записи достаточно внушительного объема информации. Диктофон ему презентовали следователи в качестве полезного сувенира и при этом не пояснили, где в то время можно было купить подобный сувенир.

Тимофей уже тогда понимал, да что там понимал, он твердо знал, что диктофон является неучтенным вещдоком, но презент принял. Диктофоном Тимофей не пользовался, положил его в домашний сейф и о нем забыл.

По всей вероятности, Артем тоже о нем знал, забрал его из сейфа и, возможно, использовал. Тимофей положил диктофон в сумку и приказал себе:

«Не забудь — купить новые батарейки и вечером прослушать».

На этом же столе нашлись две флэш-карты маленького объема. Конечно, использовать их можно было для записи текстовых файлов. Эти находки тоже были отправлены в сумку Тимофея для их будущего исследования.