Не покидай меня - [32]

С Виктором все было несколько иначе. Он мог бы приятно волновать девичье сердце статным ростом и ладно слепленным телом, ямочкой на подбородке, приятной улыбкой на тонком интеллигентном лице, на котором всегда была тщательно ухоженная щетина. Его волосы слегка вились, и потому его хотелось трепать по голове, как глупого веселого бигля… Однако этот его откровенный иронично-ехидный тон, эта щепетильность во всем и неизвестно на чем основанное и всячески выпячиваемое превосходство — все это не обещало легкости в общении и невольно наталкивало на мысль о боли, которую может причинить этот человек. Сильной боли.

Оксана тогда боролась с двумя противоречивыми желаниями — уйти или остаться. Она беззаботно сидела на подиуме для медитации у окна в комнате Виктора, понемногу отпивала из бокала вино, листала глянцевый журнал. Виктор в это время лежал рядом, что-то рассказывал, но Оксана едва слушала. Чуть скашивая лукавый взгляд, она привыкала к нему, преодолевая что-то в себе и удивляясь, как сложно представлять его любовником. Виктор лежал и говорил, закинув руки за голову. Клетчатая рубаха его, как нарочно, вылезла из джинсов и задралась, открыв волосатый пупок.

Оксану злила его медлительность, озадачивали спокойствие и отсутствие стеснительности. Она перевернулась на живот и, фривольно подперев кулачками подбородок, стала откровенно рассматривать Виктора. Оксана сама себе казалась лакомым кусочком, однако все еще не могла решить, что ей делать, если все будет развиваться по предсказуемому сценарию. Не похоже было, чтобы он испытывал какой-то особенный трепет перед тем, что должно было свершиться. Оксана подозревала, что она — лишь часть плана, который Виктор составил на этот вечер. Она словно увидела себя в списке на месте, где в ресторанном меню обычно значится десерт. Похоже, он просто ждал удобного момента, какой-то «особой» минуты. «Десерту» в меню Виктора не полагалось думать и чувствовать. «Десерту» надо было просто ждать, пока придет время подхватить ложечкой кусочек безе с вишенкой…

Оксана закусила губу и поднялась, словно вот только сейчас вспомнила, что ее ждут неотложные дела. На мгновение Виктор показался ей омерзительным — весь такой язвительно-сдержанный, холеный, скрытный, все планирующий, с непонятными мыслями… И в нем чувствовалась опасность, как ощущается она в подросшем тигренке, который пока играется, но уже может показать будущую силу зубов, мускулов и когтей большого зверя.

То, что он удержит ее за руку, она и ожидала, и испугалась этого. Испугалась до дрожи, противной и мелкой. Словно не Виктор впервые ступал на этот путь, а Оксана. Будто не было до него никого. Не было ни пьяной торопливости Пашки, ни веселой, почти дружеской ночи со Славиком, ни основательного и мучительно-долгого постельного марафона с Игорем Ивановичем — женатиком, с которым она пофлиртовала в супермаркете. А был только Виктор — молодой мужчина, друг детства, требовательно и сильно державший ее сейчас за руку. Он продолжал полулежать на подиуме, как актер на сцене, и улыбался ей. Не просительно, не со смущением нетерпеливого юнца, а с видом человека, претендующего на то, что принадлежит ему по праву. Этот новый Виктор поразил Оксану своей новой самоуверенностью.

Она колебалась, и все же сдалась — увлеченная, любопытствующая и немного испуганная. Она испытывала смешанные чувства ужаса и восторга, как на «русских горках». Возможно, Оксана влюбилась в него тогда. Но после той ночи Виктор ушел из ее жизни и возник только спустя несколько лет, когда от ее жизни остались одни ошметки.

Виктор прислушивался к себе и пытался найти в душе хоть чуточку былого чувства к ней. Но кроме легкого презрения и необременительной ностальгии, ничего не находил. Оксана ничего в нем не оставила. Даже сожалений. И если бы не дело, вряд ли он сидел бы с ней в кафе за одним столиком и вот так мило беседовал, вспоминая былое.

— Оксан, мы с тобой друг друга знаем давно, — начал Виктор, которому наскучили и разговоры, и воспоминания, — я тебе доверяю, и нам нечего друг перед другом что-то изображать. Согласна?

Она кивнула, закуривая новую сигаретку и отпивая свой кофе.

— У меня есть одно дело, и мне нужна помощь. Никакого криминала. Чистая взаимная доверительность, плюс от меня гонорар.

— Что за дело?

Виктор изложил в общих чертах о желании своего престарелого дядюшки.

— А дедуля знает нынешние расценки? — засмеялась Оксана. — У нас пенсионных скидок и распродаж не бывает! Особенно если девочки элитные, чистые, молодые. Бабосики наликом и вперед!

— Дам пятьсот на всех. Для вас и так с лихом. Можешь подобрать девочек помоложе?

— С малолетками не связываюсь. Статья.

— Это понятно. Выбери такую, чтобы лицом, как школьница, и одежда соответственно. Не знаю, что он с ними делать будет, но в наш век виагры, знаешь ли, уже ничему не удивляешься.

— Я так понимаю, старичка надо куда-то привести?

— Именно. Его бабуля ничего не знает, и знать ей не обязательно. Во всяком случае, пока, — усмехнулся Виктор. — Место есть?

— Не проблема. А можно вопрос, дорогой друг детства?

— Валяй!

— Почему я? Объявок с девочками в Интернете — дофига и больше.