Не отпускай - [69]

Я киваю.

– И ты планируешь это?

– Отказаться от дела?

– Да.

– Планирую.

Элли смотрит на Тропу. Прищуривается.

– Что? – спрашиваю я.

– Я, наверное, передумаю.

– И это значит?..

– Я не считаю, что ты теперь можешь отказаться.

– Могу, если иначе опасность будет грозить тебе или девочкам.

– Нет, наоборот.

– Не понимаю, – качаю я головой.

– Я помню – это я сказала тебе, что ты должен забыть. Но все случилось до того, как этот скользкий тип стал угрожать моим детям. Теперь я не хочу этого. Если мы забудем, он всегда будет где-то здесь. Я всегда буду оглядываться через плечо.

– Если я забуду, он тебя не потревожит.

– Верно, – саркастически произносит Элли. – Скажи об этом Рексу и Хэнку.

Я мог бы возразить, что Рекс и Хэнк были для них прямой угрозой – свидетелями посадки вертолета на базе пятнадцать лет назад, но я не думаю, что ее это убедит. Я понимаю, что она имеет в виду. Элли не хочет жить в страхе. Она хочет, чтобы я позаботился об этом, но не хочет знать как.

Элли теперь отталкивается ногами сильнее. Качели уходят далеко назад, и она, используя инерцию, изящно спрыгивает, когда качели меняют направление, она даже торжествующе поднимает руки, как гимнастка в финальном прыжке. Я ее очень люблю, но при этом впервые понимаю, что все еще не знаю ее, а от этого люблю еще сильнее.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – говорю я.

– Я знаю.

Вспоминаю расписание, которое видел чуть раньше на сайте «Энди Другой Пианист». Он будет в клубе «Красавчик-Супер».

Я отправлюсь туда и открыто поговорю с ним.

– И еще одно, – произносит Элли.

– Что?

– Возможно, у меня есть наводка относительно местонахождения Бет Лэшли. Когда мы учились в школе, ее родители купили маленькую органическую ферму в Фар-Хиллз. У моей кузины Мерл там дом. Я попросила ее подъехать и постучать в дверь. Она сказала, что съездила, но калитка в ограде была заперта.

– Это еще ничего не значит.

– Возможно. Я прокачусь туда завтра и дам тебе знать.

– Спасибо.

– Не за что. – Элли делает глубокий вздох и смотрит на школу. – Тебе тоже кажется, что мы учились здесь очень давно?

Я смотрю на школу вместе с ней.

– В другой жизни, – отвечаю я.

– Пожалуй, мне пора, – усмехается Элли.

– Тебя подвезти?

– Нет, – отвечает она. – Хочу прогуляться.

Глава двадцать пятая

«Красавчик-Супер» подает себя как «элитное обозрение мужских эротических танцев для дам высокого стиля», потому что никто больше не говорит «стриптиз-бар». Сегодня главный исполнитель – Дик Шафтвуд. Подозреваю, что это псевдоним. Я нахожу желтый «форд-мустанг» в дальнем углу парковки. Входить внутрь не имеет смысла. Поэтому я паркуюсь в таком месте, откуда вижу выходы и «мустанг». На парковке два автобуса и несколько больших фургонов, – возможно, сюда приезжают группы туристов.

Я узнаю́ нечто очевидное, наблюдая входящих и выходящих клиентов. Женщины не приходят сюда одни. Я не вижу ни одной дамы, которая вышла бы или вошла в дверь без сопровождения, как обычно делает мужчина, посещающий стрип-клуб. Женщины приходят группами, обычно большими, веселыми, и уже подшофе. Многие, если не все, похоже, приехали «на девичник», что объясняет наличие автобусов и больших фургонов. Ну как же, они несут ответственность за развлечение с профессиональным водителем – обычный секс, оральный, анальный.

Уже поздно. Женщины, выходящие теперь из дверей, отвратительно пьяны – орущие, с заплетающимися ногами, неопрятные, они падают друг на дружку, но остаются стоять тесной группкой, чтобы упавшая присоединилась к общему стаду, и только после этого идут дальше. Появляются несколько мужчин-стриптезеров. Даже одетые, они отличаются от других. Они все хмурые. У них эта важная походка – «держи жопу выше», «привет, братуха». На большинстве – свободного покроя фланелевые рубашки, почти расстегнутые: белые треугольники на груди сверкают блестками в свете уличных фонарей.

Я не могу взять в толк, зачем клубу «Красавчик-Супер» потребовался пианист, но быстрая проверка на веб-сайте моего телефона – кстати, у клуба «Красавчик-Супер» есть собственная программа – показывает, что они предлагают «тематические мероприятия» включая некие «гламурные впечатления» с танцорами в смокингах, двигающимися под старую классику на «рояле „Стейнвей“».

Лео, я не собираюсь быть им судьей.

Энди Ривз, облаченный в смокинг, выходит вскоре после полуночи. У меня в этой ситуации нет оснований начинать издалека или умничать. Я выхожу из своей машины и иду к его «мустангу». Когда Ривз видит меня, на лице у него отнюдь не радостное выражение.

– Что вы здесь делаете, Дюма?

– Называйте меня моим псевдонимом, – говорю я. – Дик Шафтвуд.

Ему это не кажется смешным.

– Как вы меня нашли?

– Ваш сайт помог. Я член клуба поклонников Другого Пианиста.

И это тоже не кажется Ривзу смешным. Он ускоряет шаг.

– Мне вам нечего сказать. – Потом, подумав, произносит: – Если только вы не принесли мне пленку.

– Не принес, – отвечаю я. – Но я уже наелся, Энди.

– И что это значит?

– Это значит, что либо вы все мне выкладываете, либо я прямо сейчас рассылаю эту запись. – Я держу телефон так, будто мой большой палец готов нажать клавишу «отправить». Я блефую. – Начну с моего приятеля в «Вашингтон пост», а дальше пойду по адресам.