Не от мира сего - [2]

Благо, что от прежнего чародея осталась куча книг и всевозможных магических ингредиентов. С их помощью Ахальо и надеялся расправиться с нашествием зубастых захватчиков.

Ничего удивительного в том, что первым и самым верным рецептом в борьбе с крысами шла дудочка Астраха, не было. Любой ребенок в любой части мира наизусть знал старое предание о дудочнике Астрахе, который прогнал, а точнее выманил крыс из городка Сользем. Правда, история эта, говорят, была с подковыркой. Алчные жители Сользема не захотели расставаться со своими денежками, а посему нагло обманули вольного чародея. Надо полагать, в те стародавние времена не было никакой Корпорации Чародеев, а, значит, жизнь свободных магов никем и никак не регламентировалась. Ахальо завистливо вздохнул, прижал поплотнее к груди пустую бутылку, замедлил шаг и предался воспоминаниям.

Так вот, обманутый горожанами Астрах обиды своей не забыл, и вскоре из города пропали все девственницы от 16 лет и старше. В одной из версий Ахальо слышал о том, что пропала даже жена старейшины города, в то время как юная незамужняя дочь осталась на месте, что как бы на что-то намекало. Что тут началось в городе! Обезумевшие люди, потерявшие своих невест, сестер и дочерей, бросились к градоначальнику, требуя найти и покарать вольного чародея. Но того хитреца след так и простыл. Поговаривали, что потом на Южных островах объявился некий чароплет, окруживший себя пышным гаремом, но доказательств так никто и не нашел. Зато во многих книгах у чародеев стал появляться рецепт изготовления дудочки Астраха, который наверняка был продан за хорошие деньги.

Ахальо почесал свой выдающийся нос и досадливо пнул попавшийся под ноги камешек. Когда-то, лет десять назад, он тоже видел свое будущее именно таким: на чудесном острове, во дворце, в окружении сотен красавиц, а не при дворе богами забытого короля на краю мира.

Чародей вспомнил про дудочку и поморщился. Наверняка сказать сложно, но, скорее всего, идея не задалась с того самого момента, как он выбрал дерево для своего чародейского эксперимента. В книге, которую он нашел на чердаке, было написано, что для изготовления дудочки следует использовать побег дерева Сна длиной, равной расстоянию от запястья до локтя левой руки чародея. Это на случай, если руки у мага могли быть разной длины. Побег необходимо использовать в меру молодой и не старше двух лет. Само дерево должно находиться не ближе трехсот шагов от ближайшего водного источника и быть посаженным за пять лет до момента сотворения заклинания.

Конечно, все это было исполнимо на юге или, в крайнем случае, в окрестностях Высь-Града, где и произрастает дерево Сна, но никак не в холодных Северных землях, где с момента сотворения мира богами не росло такое капризное и теплолюбивое растение. И Ахальо пришлось искать достойную замену материалу для дудочки. Выбор придворного чародея пал на снег-дерево, как более или менее похожее дерево. Тот же белый ствол, раскидистые, клонящиеся к земле ветви, только вместо длинных мясистых фиолетовых плодов — желто-зеленые сережки. Не видя в этом серьезного препятствия, Ахальо нашел подходящее дерево, срезал лозу и, как умел, вырезал дудочку. Раза три ему приходилось ее переделывать, из-за чего в расход пошло несколько деревьев, и к концу эксперимента чародей запутался, где какой инструмент.

С горем пополам выстругав дудочку, Ахальо, преодолев ком брезгливости, облил ее кровью пойманной им в окрестностях амбара крысы. Об этих минутах он всегда вспоминал не иначе как с содроганием. Его пальцы, казалось, на века запомнили юркое жилистое тело под жесткой серой шерстью. Этот пронзительный и мерзкий писк несколько раз потом будил чародея по ночам. А кровь? Наверняка он что-то надрезал у животного не в том месте, от чего потом два дня пришлось отмывать от крови зверушки потолок и стену за кроватью. Кто бы мог подумать, что из маленькой твари может ударить такой фонтан крови. А уж на то, что это была крыса, рожденная через три дня после полной Голубой Матери, он и не надеялся, просто действовал на авось.

Подавив рвотный рефлекс, Ахальо глотнул. Одно дело окропить кровью дудочку, другое дело — потом играть на ней. Он выждал положенные три дня и, подгоняемый упреками короля, отправился на изгнание серых захватчиков.

Денек в тот раз выдался солнечным. Земля, конечно, до конца не просохла, но солнце весело поблескивало сквозь мокрые листья деревьев. Вокруг амбара, у самого края поля сжатой пшеницы, выстроились крестьяне, которых подобные зрелища всегда привлекали. Они наблюдали с любопытством, а после того как все пошло не так, как задумывал Ахальо, еще и со злорадством.

Окинув высокомерным взглядом серую публику, чародей, затаив дыхание, чтобы от мерзкого предвкушения игры на дудочке не расплескать перед ногами плотный завтрак, прильнул губами к мундштуку и заиграл.

Не сказать, что мелодия получилась некрасивой, но большинство крестьян, явно не искушенных в музыке, скривились, словно попробовали что-то мерзкое и кислое. У Ахальо у самого начало свербеть в левом ухе. Но он не сдавался. Прикрыв глаза и представив перед собой красавицу Антхи, с которой он долгое время жил в Высь-Граде, чародей заиграл с удвоенной силой. Измывательство над инструментом продолжалось еще минут пять. Ахальо открыл глаза, ожидая увидеть, как крысы ровными рядками выстроились перед ним в ожидании приказов. Но ничего подобного не произошло. Крестьяне начали выкрикивать обидные слова, некоторые стали расходиться. Чародей, скрепя сердцем, решил сыграть еще разок, но внезапно заметил какое-то шевеление под своими ногами. Вместе с землей у него зашевелились волосы на затылке. Отпрыгнув в сторону, он с ужасом увидел, как вокруг него вырастают бугорки и из них начинают лезть кроты. Маленькие, большие, толстые, худые, они все, слепо щурясь на летнее солнце, молча поползли в сторону чародея. По кучке оставшихся крестьян волной прошел смех. Ахальо, окруженный армией подземных зверьков, принялся пятиться назад. Кроты, словно повинуясь магическому импульсу, развернулись в сторону заклинателя и медленной молчаливой колонной поплелись за чародеем.