Не оставляй надежды - [9]
— Точно! У нее глаза как у тех мальчиков, которые не ценят их по достоинству и все норовят подстричь ресницы. — Лаура ткнула в него пальцем. — Ты как раз к таким относишься.
Джастин моргнул.
— Я подстригал ресницы?
— Не знаю. Но у тебя действительно великолепные глаза.
На его лице появилось какое-то загадочное выражение, и Лаура прикусила губу, чтобы не сболтнуть еще одну глупость.
— Ну, спасибо, — сказал он наконец, и она поспешила сменить тему:
— Пожалуйста. Может, теперь вернемся к памперсам?
— Конечно.
Лаура взяла влажные салфетки и лосьон. Затем принялась за работу: мыла и вытирала попку Патрика… то есть Пэт. Попка была красноватой.
— У нее сыпь. Надеюсь, эти лосьоны устранят ее. — Она взяла три флакона и просмотрела инструкции. — У нас есть выбор между инструкциями на французском, испанском и японском.
— На другой стороне есть на английском, — показал Джастин.
Лосьон наверняка был довольно дорогой, но Джастин настоял на покупке грех разных флаконов: для сильных высыпаний, для слабых высыпаний и для профилактики высыпаний.
Какой же выбрать? Лаура всматривалась в красноватую кожицу, но не находила ответа.
— Это сильная или слабая сыпь? — раздумывала она вслух.
Джастин озадаченно пожал плечами.
— Понятия не имею.
— И какой же лосьон нам использовать? У нас их три.
Джастин взглянул на нее укоризненно, как будто она обязана была знать о таких вещах. Лаура закатила глаза.
А вот Пэт, казалось, не испытывала неудобств из-за слабой или сильной сыпи и озорничала. Джастин корчил ей смешные рожицы, и она все время дергала ножками, что-то лепетала и тянула ручки к его лицу.
— Хорошо, что она еще не умеет ползать, — проворчала Лаура, решив смешать все три лосьона. Закончив работу, она принялась вытирать салфеткой остатки лосьона с пальцев. — Все готово к шагу номер два: новый памперс. Ты его приготовил?
— Погоди. У нас проблема.
Джастин держал в руках нераскрытую упаковку памперсов, уставившись на нее тупым взглядом.
Лаура тяжело вздохнула.
— Что теперь? Инструкция на санскрите?
— Голубая упаковка.
— А при чем тут цвет?
— Мы купили подгузники для мальчиков. Они уставились на малышку.
— Думаешь, ей будет плохо в подгузниках для мальчиков? — спросила Лаура. — Думаешь, это нанесет непоправимый психологический удар девочке, учитывая то, что ее пару часов принимали за мальчика?
Джастин вертел упаковку в руках.
— Да, я так думаю. Ведь памперс набивается ватой в разных местах? Там же нет никакой специальной водовыводящей системы, да?
— Откуда мне знать?
— Тогда это означает, что они будут протекать, если не подобрать нужные.
Лаура отобрала у него упаковку, порвала ее и достала голубой памперс с цветными рисунками.
— Будем пользоваться этими. Это лучше, чем ничего.
Через несколько минут два памперса были выброшены, но третий подошел.
— Кто бы мог подумать, что эти клейкие полоски такие мудреные? — ворчала Лаура, пока они пытались надеть на Пэт бело-зеленые ползунки. Почему так сложно иметь дело с ребенком? Как младенцы вообще должны выживать в этом мире, если взрослым приходится расшифровывать инструкции на корявом английском? — А теперь, вздохнула она, когда ребенок наконец был одет, пора спать. Что приводит нас к следующей проблеме: где ей спать?
— Думаю, моя кровать — это единственный выбор.
— Лучше бы мы раздобыли детскую кроватку. У моих братьев есть по крайней мере три таких. А так она не упадет?
— Она же очень маленькая. Мы положим ее на середину и соорудим что-нибудь вокруг нее, чтобы она не могла скатиться.
— Ты уверен? Я могла бы позвонить одному из моих братьев, и через полчаса у нас была бы кроватка.
— Моя кровать вполне подходит. Не надо вовлекать в это других людей.
Спальня Джастина была намного уютнее, чем ее. Никакого беспорядка. Никакого грязного белья. Обычная мебель из черного дерева. Небольшие акварели украшали стены. Едва заметная пыль была единственным видимым грехом, а кучка журналов — единственным предметом на ночном столике. Кровать была даже заправлена.
— Мама хорошо тебя воспитала, — пробормотала Лаура.
В ответ он взглянул на нее насмешливо и передал ей ребенка, чтобы снять покрывало.
— Что ты имеешь в виду?
— Здесь все такое аккуратное. Я выросла с двумя братьями, которые были не способны класть свои грязные носки в корзину для белья.
Она положила ребенка на середину кровати и наблюдала, как Джастин сворачивал одеяла вокруг Пэт.
— Если бы никто за ними их не подбирал, они бы в конце концов научились.
— Сомневаюсь.
Джастин выключил свет, оставив только маленькую лампу. Они стояли рядом и наблюдали за Пэт, а та вовсе не собиралась спать. Она уставилась на них широко открытыми глазами, сжав ручки в кулачки, как будто не хотела, чтобы они уходили.
— Может, она ждет чего-то перед сном? — предположил Джастин. — Может быть, нам ей книжку почитать?
— Думаю, она слишком мала, чтобы ценить литературу.
— А вдруг она привыкла к тому, что кто-то поет ей колыбельную?
— Прекрасная идея, Джастин. Начинай.
— Я? Я не умею петь.
Она многозначительно ухмыльнулась, и его уши слегка покраснели.
— Ты слышала, как я пою в душе? Лаура тихонько рассмеялась:
— Не надо смущаться. У тебя отличный голос.
У скромного библиотекаря Эрин рухнули все надежды найти верного и любящего мужа. Теперь она мечтает лишь о ребенке. И никаких мужчин, никаких романов!
Чтобы доказать родителям, специалистам по экстремальному туризму, свою способность управлять семейной компанией, робкая и тихая Мария, мечтающая стать детской писательницей и художницей, соглашается совершить затяжной прыжок с парашютом. Инструктором девушки становится Эдди, ее первая и единственная любовь…
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.