Не нужно молчать - [17]

– Вот и ты.

Может ли быть приветствие лучше? Не грубоватое «хэй», не «где ты была».

Вот и ты.

Как будто он не мог дождаться, когда я приду. Как будто он готов был прождать меня вечность – но, к счастью, этого не понадобилось.

– Во плоти, – ответила я с улыбкой. Не знаю, что нашло на меня в следующий миг, но когда между нами оставался какой‐то метр, я покружилась на носках. Всего разок, но тем не менее.

Поймите меня правильно. Меня трудно упрекнуть в жеманстве. Я не из тех девчонок, которые наносят основу для макияжа по будням, или тушь по выходным, или отращивают такие ногти, что становится невозможно печатать. Но в ту секунду, в школьном коридоре, близость парня, который с сознанием полного права облокачивался на мой шкафчик, сподвигла меня на крохотный флирт.

Бен рассмеялся в ответ. При этом он слегка наклонил голову, и отросшая челка упала ему на глаза. Не успела я сообразить, что делаю, как протянула руку и вернула беглую прядь на место.

– Ты хотел меня видеть?

Он кивнул и сделал глубокий вдох, будто собирался сказать что‐то важное. Что‐то, что не давало ему покоя.

– Хотел задать вопрос, – ответил он, кусая губу.

– Валяй.

Он бросил взгляд поверх моего плеча. При этом у него на лице появилась застенчивая мальчишеская улыбка, которую я так хорошо знала еще со времен детства.

– Я… не хочу ничего испортить, – сказал он мягко.

Стоило мне услышать эти слова, как я отчетливо поняла: ничто больше не будет как в сентябре. Это не плод моего воображения. Когда я опускала руку Бену на грудь, у меня слегка дрожали пальцы.

– Нельзя испортить то, что уже изменилось.

Все его тело мгновенно расслабилось. Бен накрыл мою руку своей – точно напротив сердца. Я узнала это чувство: я уже испытывала его вечером в субботу, когда мы соприкоснулись лбами. Сам воздух потрескивал от вероятностей. Наконец Бен нарушил тишину.

– Ты пойдешь со мной на Весенний бал?

– Как… друг?

Он покачал головой.

– Больше чем друг.

Я сильнее сжала его руку – отчасти от волнения, отчасти, чтобы удержаться на ногах.

– Хотел спросить еще у Дуни. Но струсил.

Я кивнула, не сводя с него глаз. Я и вообразить не могла такой момент. Видимо, он это понял.

– Знаешь, оно и к лучшему, потому что теперь я, по крайней мере… ну, не пьяная.

Бен испустил короткий тихий смешок – тот же, что на геологии. Смешок, который и не заметишь, если не прислушиваться.

– Точно. Я не был уверен, правда ты этого хочешь, или это просто…

– Текила?

Он кивнул. Я выпрямилась, не убирая руку у него с груди, и расправила плечи – воплощенная серьезность.

– Бен Коди, я, Кейт Уэстон, будучи трезва как стеклышко, официально выражаю согласие сопровождать тебя на Весенний бал. – Я прижала другую руку к его щеке и шепотом добавила: – А также во все другие места, куда ты захочешь меня пригласить.

Когда вы внезапно влюбляетесь в лучшего друга детства, то немало времени проводите, воображая ваш первый поцелуй. Мои прежние фантазии были смехотворными клише, основанными на фильмах, ТВ-шоу и любовных романах, которые я почитывала от скуки в бассейне возле бабушкиного дома. Зачастую эти сценарии включали воздушный шар, плывущий над Гранд-Каньоном, горнолыжный подъем в Колорадо, смотровую площадку Эйфелевой башни, расцвеченную огнями фейерверков, или абстрактный калифорнийский пляж.

А потом фантазии стали реальностью. В коридоре школы Корал-Сэндза, у подножия главной лестницы, напротив моего шкафчика с учебниками. Бен обнял меня за талию и просто притянул к себе, как будто это было самое естественное и наименее неловкое действие на свете. После чего поцеловал. А я поцеловала его в ответ.

Мне даже в голову не пришло волноваться или раздумывать, куда девать руки и что делать с губами. Такое ощущение, что все случилось само собой. И в тот момент мне было совершенно плевать, что у нас над головами не разрываются фейерверки, а ступни не облизывает прибой. Все это потеряло значение. Оказалось, что самое обыкновенное место становится необыкновенным в присутствии правильного человека.

Мы все еще целовались, когда по коридорам прокатился этот чертов тоновый сигнал. Впрочем, на этот раз я не подпрыгнула от неожиданности. На сигнал мне тоже стало плевать. По правде говоря, мы вряд ли его вообще заметили. Однако под концертный си-бемоль из столовой выплеснулась волна учеников – и поверх нее я разобрала судорожный вздох Рэйчел, а затем громкий смех Кристи. Пара мужских голосов не преминула напомнить Бену, что сначала бро, а потом девчонки, – но мы продолжали целоваться.

Игры и притворство, соображения о приличиях и необходимость держать лицо – все это закончилось в один миг. Мы с Беном стояли посреди школы, у всех как на ладони, и не могли оторваться друг от друга перед толпой неистовствующих неандертальцев. И нам действительно было все равно, потому что теперь мы были вместе.

Грег, Рэнди, Дуни и Дикон начали скандировать баскетбольную кричалку, и мы с Беном невольно рассмеялись. Когда мы отстранились, щеки у обоих пылали. Бен сжал мою ладонь и пообещал позвонить позже. Хотя в этом не было нужды: я и так знала, что он позвонит.

Стоило нам разойтись, как Линдси завизжала, и на меня обрушился шквал вопросов.