Не место для якоря - [13]

— Очень интересно, — Атон снова улыбнулся одними лишь глазами, которые выглядывали поверх стаканчика с кофе. Кажется, по запаху это был именно он. — Это и похвально, с одной стороны. И не очень, если взглянуть с другой. Сейчас ещё выяснится, что у вас нет родительского согласия.

Я отрицательно покачала головой, и он даже не удивился.

— Так и знал, — стаканчик вновь занял своё место на столе, а курсант испытующе продолжил: — Думаю, теперь пришло время раскрыть вам эту тайну. Кем же вы хотите быть на самом деле?

— Думаю, мой ответ вас снова не удивит, — теперь моя очередь улыбаться. — Я хочу стать астробиологом. И как любой школьник, отдающий предпочтение астробиологии, мечтаю однажды стать ксенобиологом. Кажется, это мечта всего человечества — встретить наконец разумную форму жизни, даже если она не основана на углероде или не использует кислородное дыхание. Но, пока мы не встретили ни одного «брата по разуму» и эта наука остается полностью теоретической, я бы выбрала такое направление астробиологии, как этология, чтобы изучать поведение и инстинкты внеземных животных, обусловленные генетически. Тогда, если мы однажды встретим разумных инопланетян, я смогу переквалифицироваться и на основе генного или любого другого анализа составить представление об их поведении и о том, каким образом нужно с ними общаться. Мне кажется, это самое лучшее практическое направление в биологии для «первого контакта», ведь именно на него сейчас все так надеются.

— Да вы мечтательница, — улыбнулся Атон.

— А разве вы бы этого не хотели? — удивилась я.

— Знаете, проходя военную подготовку и рассматривая различные виды опасности, исходящие из космоса, начинаешь к этому иначе относиться. Это интересно, увлекательно, ожидаемо всей Землей наверное уже с начала двадцатого века…  и очень, очень опасно, — тут он нахмурился и снова взял стакан с кофе. Оранжевые лучи солнца делали его похожим на печального ангела, никогда прежде не видела вживую людей с такими волосами. Даже не представляла, как это должно выглядеть. Но, как оказалось, когда на лице подобного человека мелькает тревога, это как-то не сочетается со всем его внешним образом. Или я просто ещё не привыкла.

Я тоже взяла стакан с чаем в руки. Отхлебнула. Мягкое тепло разлилось по телу, руки совсем не дрожали, я даже не пыталась их контролировать, как делала всегда, когда необходимо было подключить точность моей модификации. Стингрей всё ещё задумчиво молчал, думая о чем-то своем. Или придумывая для меня каверзный вопрос. Интересно, чего он будет касаться? Как-то продолжать печальную для него тему?

— Вы ведь догадываетесь, почему для исследователей запрещены чипы и тем более микры?

Даа, вопрос с подвохом. Никто этого не знал. Некоторые предполагали, что конструкция или ядерное сердце космолетов для дальних перелетов слишком сложны и не позволяют, чтобы вся команда корабля выходила во внутреннюю сеть или, что ещё хуже, пыталась пересылать данные на такое гигантское расстояние. Высокий расход топлива, или радиация, или что-то в этом духе…  Многие так думали. Возможно, так и оно и было. Но мне казалось иначе.

— Так как этого точно не известно обычным людям, я могу только строить догадки, — я всё же решилась озвучить свою версию. — Так как такой запрет распространяется только на исследователей дальнего космоса, то он связан либо с характеристиками корабля, либо с чем-то другим.

Я искоса посмотрела на Атона, надеясь увидеть его реакцию. Он лишь выжидательно следил за мной, а потом кивнул, дескать, продолжай. И непонятно было, правильно я говорю или несу откровенную чушь.

— Я думаю, что с чем-то другим, — стала развивать свою мысль я. — Возможно, причиной запрета послужил какой-то инцидент, неизвестный большей части общества, или же какие-то гипотезы, но мне кажется, что запрет связан как раз с возможностью встречи инопланетной разумной жизни. Ведь если они будут развиваться по схожему с нашим эволюционному сценарию и придут к постройке техногенного общества…  или если они намного опережают нас в развитии, то любое электронное устройство, подсоединенное напрямую к мозгу человека и которое невозможно отключить неоперабельным способом, способно выдать информацию, которая может показаться им опасной, или неправильной, или аморальной, ведь история Земли такая длинная и люди всякого наделали, прежде чем прийти к миру…  или же выдаст им самое страшное — технические чертежи оружия, кораблей или даже координаты Земли, что может оказаться катастрофой, если вдруг они настроены враждебно, а такую вероятность нельзя исключать. Я это понимаю. Конечно, если они развивают бионику, то тогда есть опасность, что они подключатся напрямую к мозгу, но это настолько сложно, мы сами в этом ещё не разобрались. Это скорее необходимый риск. А раз чипы можно исключить и не рисковать таким образом, тогда почему бы этого не сделать?

Я снова посмотрела прямо на него и обнаружила, что он совершенно открыто, не скрываясь, улыбается. Без насмешки. Я улыбнулась в ответ, осознавая, что моя собственная теория более правдива и что это испытание я прошла.