Не люби красивого - [7]

— Я за рулем, — напомнила я ему и сделала жест руками, будто сжимаю руль автомобиля.

После первого глотка шампанского Ленка осмелела и начала щебетать с Алексом. Я мало что понимала из их воркования, но, в общем, ситуация меня устраивала — она не мешала мне наблюдать за французом. Алекс вел себя непринужденно. Как и подобает влюбленному, говорил Ленке комплименты (это я поняла по тому, что подруга время от времени опускала глаза и щеки ее при этом слегка розовели), целовал ей ручки и оказывал всевозможные знаки внимания.

— Алекс, а почему вы решили жениться на русской? — задала я вопрос, закончив внешний осмотр.

Ленка возмущенно взглянула меня.

— Лена, переведи, — не обращая внимания на суровый взгляд, сказала я.

Поняв, что я буду стоять насмерть, подруга перевела.

— Французские женщины в своем стремлении получить равные права с мужчинами, — начал Алекс, — зашли так далеко, что они уже не хотят заводить нормальные семьи, рожать детей, готовить, вести хозяйство. Они предпочитают гостевой брак, при котором супруги живут отдельно и только время от времени навещают друг друга. Я же в силу своих привычек, воспитания и отчасти выбранной профессии предпочитаю традиционный брак, когда муж и жена живут под одной крышей, рожают детей, совместными усилиями вьют свое родовое гнездо. Я с детства любил русскую литературу, поэтому мое твердое убеждение, что только в России остались еще женщины добрые и преданные, которые на первое место ставят семейные ценности, которые способны стать опорой своему мужу, и не кричат о равных правах каждый раз, когда им приходится мыть посуду.

— Да вы домостроевец какой-то! — воскликнула я. — Значит, удел женщины, по-вашему, — сидеть дома, делать то, что скажет муж, стирать, убирать, готовить, мыть посуду и не иметь права голоса в своем доме?

— Таня, ну как я ему объясню, кто такой домостроевец, — сделала большие глаза Ленка.

— Скажи ему, что он тиран или деспот. Эти слова, я думаю, он поймет.

Эти слова Алекс действительно понял и без перевода.

— Таня, вы преувеличиваете, — засмеялся он. — Я не тиран и не деспот, я и сам могу помыть посуду или постирать, тем более что все это делают машины. Но я хочу нормальную семью, в которой много детей, все друг о друге заботятся, а не кричат по малейшему поводу о нарушении своих прав.

«Деспот, — подумала я, — но цивилизованный и, главное, красивый. Ленке к ведению хозяйства не привыкать, давно одна управляется. В детях она души не чает, еще парочку ему родит. В общем, делать мне здесь больше нечего, пора и честь знать».

Но откланяться мне опять не удалось. Алекс стал буквально засыпать меня вопросами: кто я по профессии (чтобы не напугать француза, я сказала, что работаю адвокатом), почему не замужем (беру пример с ваших соотечественниц), где живу, далеко ли это от Ленкиной квартиры. Неизвестно, чем бы все это закончилось, потому что Ленка, выпав из центра внимания Алекса, начала заметно нервничать, но у меня зазвонил телефон, и в трубке раздался взволнованный голос Андрея, с которым мы вместе учились в Академии права. «Таня, срочно приезжай! Случилось страшное». Я не успела даже рта раскрыть, как Андрей повесил трубку. Что бы там ни было, Андрей был моим другом, и надо было ехать. Наспех попрощавшись с Ленкой и Алексом, я вылетела на лестничную клетку. «Вот, оказывается, откуда следовало ждать предсказанных огорчений», — пронеслось у меня в голове.

Глава 4

Дверь мне открыл Андрей. «Сюрприз!» — весело прокричал он и, не дав мне опомниться, потащил на кухню. Там за столом, на котором в беспорядке стояли бутылки, банки консервов и множество свертков разного калибра, сидел еще один наш однокурсник — Олег. Сразу после окончания Академии права он уехал в Москву, где благодаря стараниям влиятельных родственников устроился в юридический отдел российско-британской фирмы, которая занималась разработкой цифровых технологий. Работа отнимала много времени, но Олег всегда находил время приехать на день-другой в Тарасов. Появлялся он всегда внезапно и друзей собирал по тревоге. «Чтобы было время отдохнуть», — любил цитировать он известного киногероя.

— Андрей, я тебя убью, — в шутку замахнувшись, сказала я.

— При чем тут я, это все наш московский гость, — оправдывался Андрей. — Ты же знаешь, с этой стихией справиться невозможно.

— Ребята, водка стынет, — перебил его Олег. — Танюша, нашему столу не хватает женской руки.

Спорить с Олегом было бесполезно. «Только время терять», — в оправдание самой себе сказала я и принялась разворачивать свертки. Когда стол был накрыт, Олег начал разливать виски.

— Олег, я за рулем, и потом ты же знаешь, я не пью.

— Танюша, ты меня обижаешь, — с улыбкой произнес он, доставая из закромов еще одну бутылку. — Rochester Dark Ginger — ни капли алкоголя, только отборный ямайский имбирь и чистейший тростниковый сахар. Вез из самого Лондона.

Когда напитки были разлиты, Олег поднял бокал и произнес первый традиционный тост: «Здравствуйте!». Я с удовольствием попробовала остро-сладкий напиток, который мне очень понравился. «Умеет Олежка угодить женщине», — подумала я. После третьего традиционного тоста «За любовь!» нахлынули воспоминания. Мы перебивали друг друга словами: «А помнишь…», смеялись и чувствовали себя вновь юными и беззаботными.