Не кричи: «Волки!» - [28]

Появление целой толпы исключало возможность продуктивных наблюдений нынешней ночью, и я поспешил присоединиться к пришельцам на марше к избушке. Майк был дома и приветствовал прибывших как старых друзей. Спустя некоторое время я улучил минутку и задал ему несколько вопросов.

— Да, — сказал он, — Утек действительно знал, что люди в пути и скоро придут сюда.

— Откуда он знал?

— Глупый вопрос. Он знал потому, что слышал, как волк с холмов Пятой Мили сообщил о проходе эскимосов через его территорию. Утек пытался все объяснить, но ты его не понял: в конце концов он вынужден был уйти, чтобы встретить друзей.

Так-то вот!

14

Всю третью неделю июня Ангелина была неспокойна. Видимо, домашний образ жизни ей надоел. Когда Георг и Альберт по вечерам отправлялись на охоту, она провожала их — вначале не дальше сотни шагов от логова, но однажды пробежала свыше четырехсот метров, а затем нехотя повернула к дому.

Георг был в явном восторге от такой перемены настроения волчицы. Он давно соблазнял Ангелину принять участие в ночных скитаниях по тундре. Как-то раз он даже задержал выход на охоту на битый час, стараясь увлечь подругу за собой, так что Альберт потерял терпение и ушел один.

За этот час Георг раз восемь спускался с гребня на детскую площадку, где в окружении волчат лежала Ангелина, нежно ее обнюхивал, неистово размахивая хвостом, и с надеждой устремлялся к одной из охотничьих тропок. И каждый раз, видя, что она не идет за ним, волк возвращался на бугор и понуро выжидал несколько минут, после чего возобновлял попытку. Когда же он наконец решился уйти, то являл собой печальную картину глубочайшего разочарования и уныния: голова и хвост были опущены так низко, что, казалось, зверь не уходит, а уползает.

Желание провести в тундре ночь, несомненно, было обоюдным, но для Ангелины благополучие волчат было превыше всего, хотя они уже повзрослели, приобрели некоторую самостоятельность и требовали гораздо меньше внимания.

Вечер 23 июня я коротал в палатке один — Утек отлучился на несколько дней по своим делам. Волки, как обычно, начали традиционный концерт перед уходом на охоту. На этот раз Ангелина превзошла самое себя: в ее высоком голосе прозвучала такая жажда свободы, что я готов был предложить собственные услуги для присмотра за волчатами на время ее отсутствия. Однако мне не стоило беспокоится. Призыв, а возможно непосредственный приказ, дошел и до Альберта; так или иначе, по окончании пения Ангелина и Георг весело убежали, а Альберт угрюмо поплелся к логову, и покорно обрек себя в жертву неистовым волчатам.

Через несколько часов начался проливной дождь, и наблюдения пришлось прервать.

Утром разведрилось, туман рассеялся, но волков пока не было видно. Лишь к девяти часам на гребне показались Георг и Альберт.

Оба нервничали и суетились. После нетерпеливой беготни, долгого вынюхивания и коротких остановок, во время которых они внимательно разглядывали окрестности, волки разошлись. Георг взобрался на самое высокое место песчаного вала и пристально всматривался в тундру с востока и с юга, а Альберт побежал к северному концу оза, лег на каменистом бугре и устремил взор на запад.

Волчица по-прежнему не появлялась, и это наряду с необычным поведением самцов крайне меня встревожило. Мысль о том, что с Ангелиной что-то случилось, болезненно отозвалось во мне. Я даже не подозревал, насколько к ней привязан, и теперь, когда она, видимо, пропала, искренне переживал ее гибель.

Я совсем уже собрался выйти из палатки, чтобы поглядеть, нет ли где Ангелины, но она опередила меня. Взглянув напоследок в подзорную трубу, я вдруг увидел, что волчица вылезла из логова и побежала через оз. В первый момент мне не удалось определить, что она тащит в зубах, но затем я с удивлением разглядел, что это волчонок.

Несмотря на тяжесть ноши (волчонок весил не меньше пяти килограммов), волчица довольно быстро пересекла склон по диагонали и скрылась в низких зарослях стланцевой ели. Минут через пятнадцать она вернулась за следующим волчонком, потом еще за одним, а около десяти часов утра унесла последнего.

Как только волчица скрылась, на этот раз окончательно, оба волка покинули свои сторожевые посты — они, очевидно, охраняли переезд семьи — и поспешили за ней, оставив меня мрачно созерцать опустевший ландшафт. Происшедшее совершенно меня обескуражило: вероятно, я чем-то настолько досадил волкам, что вынудил их покинуть логово. (Другое объяснение этому массовому исходу попросту не приходило мне в голову). В таком случае следовать за ними бессмысленно. Не зная, что делать, я поспешил в избушку, чтобы посоветоваться с Утеком.

Утек сразу же успокоил меня. По его словам, переселение волчат в это время года — явление нормальное для каждой волчьей семьи. Он объяснял это несколькими причинами. Во-первых, волчат «отняли от груди», а в непосредственной близости от логова нет воды. Поэтому необходимо перевести их в такое место, где можно утолять жажду не из материнских сосков. Во-вторых, волчата выросли и в логове им тесно. В-третьих, — и это, пожалуй, самое важное — молодняку пора прощаться с детством и начинать учение.