Не кради мои годы - [55]

– Ллойд, я разговаривала с медсестрой, и она сказала, что судья требует отчет о психиатрическом освидетельствовании завтра к двум и что у адвоката будет копия отчета. Но я не спросила у тебя, когда ты собираешься получить его?

– Думаю, судья передаст копии мне и прокурору к концу дня, чтобы за ночь мы могли ознакомиться с ним.

– Ты можешь показать его мне, когда вернешься домой?

– Конечно, Мария. А теперь, ради всего святого, попробуй этого цыпленка под кунжутным соусом. Ты едва прикоснулась к супу.

С извиняющейся улыбкой Мария потянулась к блюду, но вдруг зазвонил ее мобильный телефон.

– Надеюсь, это Эльвира, – прошептала она, выхватывая его из кармана, но, увидев, кто звонит, она сказала: – Не поверите, это Ричард. Не хочу отвечать. Посмотрим, оставит ли он сообщение на автоответчике и какую ложь придумает.

Все сидели молча, пока снова не раздался сигнал, свидетельствующий, что поступило голосовое сообщение. Мария прослушала запись:

– Мария, я очень сожалею. Сделал страшную ошибку. Пожалуйста, позвони мне.

– Может быть, стоит ему позвонить… – начал Ллойд, но замолчал.

Девушка спрятала лицо в ладонях, а плечи ее сотрясались от рыданий.

– Не могу с ним разговаривать, – прошептала она. – Не могу.

Глава 55

В среду в восемь часов вечера отец Эйден открыл дверь церкви мужского монастыря Святого Франциска Ассизского и увидел на пороге Каллахана.

– Как хорошо, что успел с вами встретиться, – сказал Ричард, когда священник жестом пригласил его войти.

Отец Эйден взглянул на встревоженное лицо посетителя, отметив, что вместо своих обычных черных брюк и белой рубашки он был одет в голубую футболку с дизайнерским рисунком и бежевые легкие брюки, а щеки покрывала щетина. Когда Ричард приложился к протянутой Эйденом руке, священник почувствовал влажность его ладоней. Ему было очевидно: случилось что-то ужасное.

– Моя дверь всегда открыта для вас, Ричард, – мягко произнес он. – Остальные монахи пьют кофе, почему бы нам не пройти в приемную? Там нам никто не помешает.

Ричард молча кивнул. Отцу Эйдену было ясно, что мужчина старается совладать с собой.

– Ричард, я знаю, как вы любите кофе, – сказал он. – Уверен, на кухне кое-что осталось. Позвольте, я принесу вам чашечку. Принесу даже и себе. Мы оба его очень любим, черный и без сахара.

– Звучит заманчиво.

У двери скромной приемной Эйден жестом пригласил его в комнату и сказал:

– Скоро буду.

Вернувшись, он поставил на стол две чашки кофе и плотно закрыл дверь. Ричард сидел на диване, ссутулившись, поставив локти на колени и крепко сжав ладони. Он грустно потянулся за кофе, и отец Эйден заметил, что рука у него дрожит. Священник сел в глубокое кресло напротив дивана.

– Чем я могу вам помочь, Ричард? – спросил он.

– Отец Эйден, я совершил страшную ошибку.

И Ричард рассказал ему, что всегда знал, что Джонатан передал рукопись на хранение Лилиан. Потом он признался, что обманывал ее.

– Отец Эйден, я сказал ей, что Джонатан показал мне рукопись и говорил о своем намерении отдать ее Лилиан на хранение. Я знал, никто не мог доказать, что письмо у нее, а мне так надо было заполучить его, – объяснил Ричард. – Она поверила мне. Даже сказала, что после внезапного разрыва с ней в прошлую среду у нее болело сердце. Джон просил вернуть рукопись, но она уже положила ее в свою банковскую ячейку. Она умоляла его обождать возврата неделю, просила подумать, действительно ли он хочет разорвать с ней отношения.

Отец Эйден кивнул без комментариев. Он вспоминал тот же день, когда в конце дня Джонатан поделился с ним, как невыносима была ему размолвка с Марией и как стыдно и больно было глядеть на страдания Кэтлин из-за его связи с Лилиан. Он сказал, что собирается к Лилиан, чтобы сообщить ей о своем решении.

С грустью О’Брайан вспомнил, что Джонатан тогда говорил о своих планах съездить с Кэтлин в Венецию, пригласив с ними Марию. Эйден был потрясен, когда услышал от Джона о его странном ощущении близкой смерти и о том, что ему надо исправить в семье все, что он натворил, связавшись с Лилиан.

– Я никогда не видел рукописи, и Джонатан никогда не говорил мне, что отдал ее Лилиан, – повторил Ричард и замолчал, словно задохнувшись переживаниями. – Но Лилиан мне поверила.

– Когда вы ей это сказали? – спросил отец Эйден.

– Позвольте объяснить. После похорон я ждал на кладбище, пока все уедут в клуб на поминки. У меня была уверенность, что Лилиан там появится, и я оказался прав. Она постояла у могилы Джонатана, и, когда возвращалась к машине, я пошел за ней. Именно тогда я спросил, видела ли она рукопись, и знал, что она солгала, говоря «нет». Я был почти уверен, что рукопись у нее, и боялся, что она ее продаст, поскольку Джонатана больше нет. Но, конечно же, у меня не было никаких доказательств.

Ричард взял чашку кофе, которую долго не замечал, и сделал один долгий глоток, а потом сказал:

– Отец Эйден, как мы оба знаем, эта рукопись – собственность Библиотеки Ватикана. Тогда я решил подойти к Лилиан с другой стороны. Позвонил и сказал, что знаю про то, что Джонатан отдал ей рукопись и я собираюсь сообщить в полицию. Она мне поверила и наконец-то призналась: рукопись у нее. Я обещал ей два миллиона долларов.