Не играй с огнем, даже если ты демон - [41]

— Не нужно! — прошипела я, представляя, что эта сволочь может заставить надеть.

Но разве меня станут слушать? Уверенной походкой Зепар отправился обратно в мою спальню и, плетясь вслед за ним, я только сейчас заметила распахнутую дверь в смежное помещение. Его СПАЛЬНЮ — проклятье! До этого дверь полностью сливалась с обоями на стенах, так что я ее даже не замечала. Но теперь хоть буду знать, откуда ко мне может пройти повелитель. Интересно, а если на ночь подпирать ее чем-то, это как-то поможет его удержать? Вопрос риторический. Я и сама понимала, что вряд ли.

Зепар бесцеремонно хозяйничал в моем платяном шкафу, вытаскивая оттуда вечерние платья и критически осматривая. Худшие мои опасения подтвердились, когда в итоге швырнул на постель ярко-алое платье, которое особенно мне не понравилось еще в примерочной. Полностью открывающее спину, с глубоким разрезом, открывающим одну ногу. Под него даже лиф надеть не представлялось возможным, а ткань была такой текстуры, что безжалостно подчеркивала то, что оставалось неприкрытым чем-то еще. То есть моя грудь в нем будет невольно приковывать к себе внимание.

— Я это не надену, — без особой надежды на то, что мое мнение примут во внимание, сказала я.

— Наденешь, — безапелляционно заявили мне. — Если станешь вредничать, я лично его на тебя напялю.

Представив себе этот процесс, я ощутила, как в горле тут же пересыхает. Вот мерзавец! Поймала довольную улыбку Зепара, внимательно наблюдающего за мной, и нахмурилась.

— Волосы оставишь распущенными. Только прикажи служанке украсить их алыми жемчужными заколками, — критически оглядывая меня, продолжал архидемон продумывать мой внешний облик.

— Какие еще будут пожелания? — с сарказмом осведомилась я, уже глядя на него чуть ли не с ненавистью.

— Только вот это, — он приблизился ко мне и потянулся к шее, отчего я судорожно сглотнула. Не знаю, чего ожидала сейчас — того, что начнет целовать или что-то другое в этом роде. Но с удивлением услышала, как щелкнула защелка, удерживающая мой ошейник. Не в силах поверить в то, что произошло, смотрела, как ненавистный предмет отшвыривают на пол. — Думаю, это подойдет лучше, — и Зепар извлек из пояса обитую бархатом коробочку, в которой оказалось изысканное золотое ожерелье с затейливым цветочным узором. Узнать в нем рабский ошейник можно было с огромным трудом. А я вдруг осознала, зачем вчера повелитель останавливался у ювелирной лавки и кому покупал там подарок.

Со смешанным чувством смотрела, как Зепар надевает на меня украшение, и не знала, как реагировать. С одной стороны — я даже мечтать не смела, что сменю то, что на меня надели прежде, на вот такое произведение искусства. И была благодарна за внимание ко мне и то, что не заставили появиться на балу в прежнем ошейнике. Но с другой стороны, осознавала, что как ни замаскируй оковы, от этого чем-то иным они не станут. И почему-то ощутила горечь из-за того, что сняв с меня этот символ рабства, он тут же надел другой. Хотя на что я рассчитывала? Что разрешит вообще его снять? С какой стати? Я его вещь, его собственность, и повелителя это вполне устраивает.

Не могла сейчас смотреть в синие омуты, находящиеся в такой близости от меня, и опустила голову.

— Спасибо, — глухо сказала, понимая, что следует поблагодарить за такой щедрый подарок, какие бы эмоции при этом ни испытывала.

— Не стоит благодарности, — невозмутимо откликнулся Зепар, потрепав меня по щеке.

Как же ненавижу, когда он так делает! Чувствую себя в этот момент его карманной собачонкой! Лишь чудом удержалась от того, чтобы отпрянуть.

— Сейчас вызови служанку. Пусть поможет тебе подготовиться к балу, — проговорил Зепар перед тем, как скрыться за дверью смежной комнаты. — И постарайся не опаздывать.

Я ничего не сказала, глядя в его горделиво расправленную спину, которую до лопаток покрывали светлые, сверкающие золотом волосы. Захотелось вцепиться в них, вырывая с корнем, чтобы он ощутил ту же боль, что сейчас испытываю я. Хотя вряд ли такой, как он, вообще может понять такое. Что чувствует человек, в один момент лишившийся свободы, возможности самому решать свою судьбу, и ставший чьей-то игрушкой. Подойдя к зеркалу и разглядывая в нем роскошное ожерелье, до крови закусывала нижнюю губу. Оно чем-то мне напомнило самого Зепара — такое же красивое и холодное, с безжалостной жестокостью указывающее на то, в каком положении оказалась. Клетка всегда останется клеткой, пусть даже сделана из золота.

Глава 9

К назначенному времени я была полностью готова и теперь хмуро разглядывала в зеркале свое отражение. Даже представить не могла, что когда-нибудь придется появиться на людях в подобном виде. Нет, если честно, в какой-то мере новый облик мне понравился. Из зеркала на меня смотрела миниатюрная грациозная девушка в вызывающем алом платье, которое, как ни странно, не выглядело на ней вульгарно. Лишь подчеркивало изящество фигуры, гибкость и хрупкость. А разметавшаяся по плечам и спине до талии ало-рыжая шевелюра, в которой огненными бликами вспыхивали заколки из алого жемчуга, казалась и правда живым пламенем. Макияж мне нанесли довольно агрессивный, что придавало облику еще большую дерзость. Эта девушка будто бросала вызов всем и каждому одним своим видом. И давала понять, что вовсе не считает себя пылью под каблуками демонских сапог.