Не ходите, девки, замуж! - [13]

– И ты меня отпустишь?

– А я могу тебя удержать? – удивился он.

– Ну… если бы хотел…

– Даже если бы хотел, – вздохнул он. – Вспомнил Сосновского. И стоило бы его удерживать?

– Нет, – грустно согласилась я.

– Ладно, спи давай. Сегодня-то ты никуда бежать не собираешься? – улыбнулся Володя и накрыл меня одеялом.

Я выключилась моментально, а когда проснулась, жизнь снова побежала по своему кругу, требуя от меня все внимание, которое я только могла в себе найти. Муж уехал на переговоры, так что мне надо было встать, привести себя в порядок, позвонить маме, узнать, не нужно ли ей что-нибудь из продуктов. Обычно раз в неделю я приезжала к родителям, чтобы немного помочь с уборкой и продуктами и вообще дать им хоть немного выдохнуть. И вдохнуть. Мама уставала, стала сварливей, чем раньше, постоянно ругалась с папой, чье здоровье требовало серьезного внимания. Можно, конечно, было заехать и завтра, но у меня в холодильнике лежало три килограмма отборной парной свинины, купленной по случаю. Ее надо было отдать сегодня. И хорошо бы еще до того, как заберу Мусяку из сада, заскочить в детский мир и прикупить ему осенние ботиночки. Из старых он, естественно, вырос. В его годы (во все два) дети так быстро растут.

– Бегаешь? – спросила меня мама, когда я влетела к ней в квартиру.

– Ага, – кивнула я. – А вы как? Не деретесь?

– С кем? – хмыкнула мама. – С папашей твоим? То-то была бы драка, он бы от одного моего хлопка выключился.

– Как он?

– Да плохо, – вздохнула она. – Приехал какой-то дружок его, так они вчера по паре рюмок хлопнули, и все.

– Что все? – смутилась я.

– В зюзю папашка, вот что. С пары рюмок. Все, доча, пиши пропало. Спился он, алкаш проклятый. Раньше и бутылки мало было, а теперь вот.

– Слушай, может, это хорошо? – осторожно спросила я.

– Кодировать его надо, – заявила мать. – А то подохнет. Я вот передачу смотрела, можно ему в чай порошок подсыпать, так его от водки рвать будет. Может, едрить его, купить? Ты не видела передачу? По первому каналу показывали.

– Не, мам. Не видела. И не думаю, что все эти методы безопасны, – поежилась я.

– Ладно, подумаем, – мрачно пробормотала мама, и мне стало ясно, что папуле моему теперь придется туго. Не избежать ему маминого энтузиазма.

Папа пил давно и с достойным уважения постоянством. Мама тоже, конечно, могла принять на грудь, но папа пил так, что становилось понятно – это и жизнь его, и профессиональная деятельность, и призвание, и отдых, и тяжелый труд. Всю жизнь то мама, то бабушка, то участковый, то кто-то еще пытались призвать папочку к ответу, вразумить и направить на путь истинный. Он воспринимал все эти приставания как вызов, которому он должен и будет противостоять, пока достанет сил. И стоял он до последнего и готов был, как легендарные матросы «Варяга», уйти на дно вместе с бутылкой, лишь бы не сдаваться. Однажды мама, помню, имела такую неосторожность, как послать нашего папашку в магазин за куском говядины, луком и сметаной, без которых было невозможно изготовление пристойного борща. То ли мама устала слишком, чтобы идти сама, то ли просто забегалась и попутала стороны света, но факт в том, что папаша оказался вдруг на свободе с чистой совестью и с карманами, полными денег. На бутылку или две лук с говядиной вполне потянуть могли. От такого расклада папаша, думается, даже оробел. Он долго копался в прихожей, проверяя, нет ли тут какой подлянки. Не встроены ли датчики в купюру, не идут ли за ним по следу легавые, не скрытой ли камерой его снимают. Когда же он выбрался из дома, мама все-таки одумалась, вспомнила, с кем дело имеет и за кого замуж шла.

– Динка! – крикнула она мне. – Беги за отцом. Пропьет же!

– Не успеть, – покачала головой я, но вставила ноги в валенки (да, кажется, была зима) и рванула в направлении стекляшки. Конечно, я не стала испытывать судьбу и искать прародителя в овощном магазине, побежала напрямки к вино-водочному прилавку, где и был папаша пойман с поличным.

– Ты! – прошипел он при виде меня и вцепился намертво в поллитровку «Кристалла».

– Отдай, – потребовала я и стала надвигаться на него, осторожно, чтобы не спугнуть.

– Не надо. Ты же дочь моя! – возопил он, но я, во-первых, желала отцу только добра, а во-вторых, хотела борща.

– Папа, верни бутылку. Надо мяса купить.

– Ага, – безропотно кивнул он и сделал вид, что возвращается к окошку кассы.

– Вот и молодец, – обрадовалась я и на полминутки снизила свою бдительность.

И вот именно тут отец родной ловким и точным движением руки молниеносно вскрыл бутылку и практически прямо у меня под носом взболтал ее и выпил. Нет, выпил – это неправильное слово. Скорее, над сказать, он просто влил ее внутрь, через глотку как через воронку. И раньше, чем я успела дернуться и рвануть к нему, живительная влага уже была размещена внутри его телесной оболочки, а вернуть деньги борщу оказалось невозможно. В течение следующих пятнадцати минут папу медленно накрывало: целая бутылка за пару секунд была выше его возможностей. Всю ночь отца по району с фонарями вылавливали, а мама материла почем зря, проклиная как его алкоголизм, так и свою собственную наивность.