Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - [62]

– Ты, слабачка! – воскликнула она. – Давай вставай!

То происшествие оставило в душе Тори глубокий след. С тех пор всякий раз, когда мать приказывала ей сделать что-то плохое или унизительное, она вспоминала, как ей разбили голову. Тори знала, что если мама захочет, то может причинить ей боль.

От одного голоса Шелли у Тори мурашки бежали по спине. В заставке телешоу «Фактор страха» раздается пронзительный женский крик; каждый раз, когда начиналась передача, несмотря на то, что девочка знала, что сейчас произойдет, она невольно вздрагивала, думая, что это мать кричит изо всех сил у подножия лестницы.

Кричит на нее.

«О господи, сейчас опять начнется», – думала она.

Шелли нашла новое применение одной из удочек Дэйва, когда Тори вывела ее из себя, рассказав подруге, что мать отлупила ее деревянной ложкой. Мать еще одной девочки обвинила Шелли в том, что она бьет дочь, и Шелли позднее отыгралась на Тори так, что удочка в конце концов сломалась.

– Ты мерзкая девчонка! Неблагодарная! Надо было мне сделать аборт!

Ягодицы и низ спины у Тори были покрыты уродливыми красными полосами. На этой неделе ей предстояло идти в бассейн на тренировку, и она волновалась, что другие заметят эти следы – тогда придется придумывать какое-то оправдание.

«Но до тренировки красные полосы исчезли, и я смогла пойти в бассейн, – вспоминала впоследствии Тори. – Мать постаралась сделать так, чтобы они быстрей прошли».

Шелли, вполне в своем духе, старалась сделать наказания не столько болезненными, сколько унизительными.

Заставляла Тори каждый день в течение недели ходить в школу в одной и той же одежде, если та не получала высшего балла за домашнюю работу. Оставляла ей только потертый джинсовый комбинезон с Винни Пухом и полосатый свитер. Никакой куртки.

«Было очень холодно, и я просто ненавидела ее за это. Люди обращали внимание, спрашивали, почему я не одета. Я говорила, что не успела постирать куртку или что-нибудь еще, – рассказывала Тори позднее. – А где-то на третий или четвертый день вообще переставала отвечать».

Она не знала, догадываются ли окружающие о том, что творится у них дома. Как и ее сестра Сэми, Тори всегда красиво одевалась. У нее было много новых вещей. И вдруг она начинала ходить в школу в одном и том же. Неужели никто не считал это странным или необычным?

«Конечно, это может показаться пустяком, – говорила она годы спустя. – Но для меня это был не пустяк, потому что школа – вы понимаете – не пустяк для ребенка».

Когда Тори начала взрослеть, Шелли придумала для нее новую унизительную процедуру. Раз в месяц она вызывала дочь в гостиную.

– Ну, Тори, пора. Давай посмотрим, как ты развиваешься.

Если Тори сразу не подчинялась, на нее обрушивались те самые крики из «Фактора страха» в материнском исполнении.

– Снимай футболку, – командовала Шелли.

Тори стеснялась и не хотела этого делать.

Шелли лишь отмахивалась от ее замечаний. Это совершенно нормально. Естественно.

– Я должна знать, как ты развиваешься, – говорила она. – Все мамы так делают.

«Ну нет, — думала Тори, – это неправда».

Ни одна из ее подруг не рассказывала, чтобы мать принуждала ее к чему-нибудь подобному.

– Мама, я не хочу!

Шелли пронзала ее стальным взглядом. Обычно за таким взглядом следовал удар ремнем или пощечина.

– Слушай, – отвечала она. – Ты будешь делать, что я скажу и когда я скажу. Я твоя мать. А ты ребенок. Снимай футболку, Тори.

– Не хочу, мам!

– Это почему же? Ты что, считаешь меня извращенкой? Кем-то в таком роде?

Своими словами мать загоняла Тори в тупик. Так она поступала с ними со всеми. Девочка снимала футболку и стояла неподвижно, пока мать осматривала ее.

– Порядок, – говорила наконец Шелли. – Все выглядит нормально.

И так снова и снова.

Иногда Шелли приказывала Тори снимать еще и трусики, чтобы взглянуть на ее гениталии.

Это было даже хуже, чем показывать растущую грудь, но Тори все равно подчинялась.

Однажды мать обратилась к ней со странным и неприятным требованием.

– Тори, мне нужно немного твоих лобковых волос для детского альбома.

Тори не хотела этого делать. Считала, что это слишком.

– Это безумие, – возразила она. – Никто так не поступает, мам.

Шелли пожала плечами. Она выглядела разочарованной. Даже слегка обиженной.

– Твои сестры сделали это для меня, – сказала мать. – Почему с тобой вечно так сложно?

– Нет ничего сложного, мам, – ответила Тори. – Это просто странно. Даже жутко.

Из разочарованного и обиженного лицо матери стало оскорбленным.

– Жутко? – переспросила Шелли. – Нет ничего стыдного в человеческом теле, а если тебе кажется, что есть, так это с тобой что-то не в порядке.

С этими словами она протянула Тори ножницы.

– Сэми и Никки тоже это сделали? – спросила та.

– Сделали, – подтвердила Шелли. – Даже Никки, с которой никогда нельзя было договориться.

Тори взяла ножницы, пошла в ванную и вернулась оттуда через минуту с волосами, которые требовала мать.

– Вот.

Она протянула их ей.

Шелли посмотрела Тори в глаза и расхохоталась.

– Мне они не нужны.

У девочки на глаза навернулись слезы. Она чувствовала себя униженной.

– Что?

– Просто захотелось посмотреть, сделаешь ли ты это, если я тебе прикажу, – сказала мать.