Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - [58]

Никки получила должность помощницы медсестры в том же доме престарелых, где работала Лара. Работа была тяжелой, но платили за нее куда лучше, чем в мотеле или в кафе-мороженом. Мало того, она наконец освободилась от родителей и от всего, что творилось у них в округе Пасифик.

«Я меняла больным мешки после колостомии, – вспоминала она. – Но ничего не имела против. Главное, я вырвалась из дома».

Вскоре после того, как Никки приступила к работе, в администрацию стали поступать анонимные жалобы – якобы она плохо обращается с пожилыми пациентами и не умеет правильно ухаживать за ними. В дом престарелых пришла проверка. Но и Никки, и Лара знали, что никто на нее не жаловался. И персонал, и пациенты, и их родные – все ее очень любили.

Тем не менее анонимные звонки оказались еще не самым худшим.

Дэйв Нотек начал являться к ней на работу. Он мог целыми днями торчать на парковке – сидел в своем грузовике или стоял рядом в кустах. Не заговаривал с дочерью, но хотел, чтобы Никки его видела. Она считала это замаскированной угрозой. И начинала волноваться, как бы он не похитил ее. Может, у них с матерью возник на ее счет какой-нибудь новый план.

Вроде того, что случилось с Кэти.

Пару раз Дэйв преследовал Никки по дороге домой, когда она возвращалась с дежурства. Перепуганная до смерти, Никки колесила по всему Беллингему, чтобы оторваться от отчима.

«Я думала, что он собирается меня схватить, – вспоминала она. – Наверняка я не знаю… но почти уверена… они хотели похитить меня. Я легко могла себе представить, как мама его инструктирует на этот счет». «С учетом того, что выяснилось дальше, – говорит Никки, – мне очень повезло, что я еще здесь. Моя сестра считает так же».

Глава сорок пятая

Миновала уже половина лета 1997 года. Жена постоянно давила на Дэйва Нотека, требуя выяснить, где находится их блудная средняя дочь – и с кем. У Шелли, естественно, были для этого и свои пути: каким-то образом она узнала, что Сэми в Беллингеме, с Ларой и Никки. Мысль о том, что они вместе, приводила ее в ярость. Сэми совершила предательство – от этого думать о ее бегстве было еще тяжелее. И еще важней было постараться вернуть Сэми домой.

– Они могут кому-нибудь рассказать, Дэйв.

– Никому они не расскажут.

– Мы этого не знаем.

Дэйва уже тошнило от бесконечных истерик жены. Он говорил, что надо дать девочкам свободу, пусть станут самостоятельными, но Шелли продолжала названивать ему на работу, на Уиндбей-Айленд, как только что-нибудь узнавала о дочерях.

Как всегда, он делал, что она велела, – и следил за каждой из них.

Шелли узнала, что скоро состоится день открытых дверей в церковном лагере «Файервуд» на озере Уотком, куда, как она выяснила, поехали Сэми и Кейл.

И она не ошиблась.

Пробираясь через толпу сотрудников и гостей лагеря, Сэми заметила знакомое лицо.

Отец!

Пораженная, она не сразу поверила своим глазам, тем более что Дэйв явно замаскировался. На нем были какие-то странные солнечные очки, бейсболка и свитер с капюшоном, который он натянул на голову, довершая свой дурацкий маскарад.

«О господи!» – подумала Сэми. Ей стало нехорошо. Она любила отца, но знала, что он приехал не просто так. Сэми была уверена, что он хочет забрать ее домой. Дэйв явился за ней.

– Сэми, – сказал он глухим от волнения голосом. – Твоя мама страшно волнуется. Тебе надо вернуться.

Она не стала ничего отвечать. Да и что можно было ответить? Ее мать – чудовище, неудивительно, что Сэми ей не доверяет.

Она повела отца мимо качелей на потаенную тропку, где они сели на скамью. Некоторое время оба молчали.

Сэми заговорила первой – рассказала отцу, почему сбежала из дома. В основном, это касалось Кэти.

– Я знаю, что она мертва, папа. Я видела ее.

Дэйв, потерянный, сидел молча. Ничего не отвечал.

Она поделилась с ним сомнениями насчет рака, которым якобы болела мать и от которого ее лечили все детство Сэми.

– Рак не тянется так долго, – говорила она. – Мама давно бы уже умерла.

Тут Дэйв заговорил.

– Нет, она болеет, – возразил он. – Я знаю.

– Слушай, пап, – сказала Сэми, – нет у нее никакого рака. Ты хоть раз ходил с ней к врачу?

– Я подвозил ее до больницы.

– Но заходил с ней внутрь? Получал хоть когда-нибудь счета за лечение?

Она задавала те же вопросы, что Лара несколько лет назад.

Когда Дэйв наконец ответил, то лишь выразил понимание и беспокойство. Он ничего не отрицал и не утверждал.

– Мне очень жаль, Сэми. Я знаю. Знаю.

Оба заплакали и проговорили еще долгое время. Сэми видела, что ее отец совсем сломлен. Это бросалось в глаза. Мать взяла над ним ту же власть, что когда-то над Кэти. Никто из знакомых Дэйва Нотека не мог сказать о нем ни одного плохого слова. Местные жители единодушно считали его хорошим парнем. Он был сын лесоруба. Один из них.

Но женщина, на которой он женился… Не просто чужая – гораздо хуже. Для нее даже придумывали прозвища.

Крейзи Шелли.

Или, для тех, кто любил крепкое словцо, брошенное за чашкой кофе, Шелли-психопатка.

– Я вернусь домой, папа. Но при одном условии. Мама мне все испортила. А теперь должна исправить. Я хочу, чтобы она подала мои документы в колледж.

– Я об этом не знал, – ответил Дэйв.