Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - [40]

По мнению Шейна, Шелли давно слетела с катушек, но и Дэйв был ничуть не лучше нее. А может, и хуже. Он был взрослый мужчина, так почему же он исполнял все, что велела ему жена? Все эти танцы в голом виде, к которым принуждали Шейна и Никки. Валяние в грязи за домом в разгар зимы. Пробежки вокруг территории фермы среди ночи, пока они не свалятся с ног. Становясь старше – и сильнее – Шейн порой возмущался и высказывал им, что о них думает. Что в доме все идет наперекосяк – было так до Кэти и стало еще хуже с ее появлением. Уже не раз между ним и Дэйвом происходили стычки, и Шелли, вечно находившаяся поблизости, приказывала мужу преподать Шейну урок.

– Ради его собственного блага, Дэйв!

После переезда на Монахон-Лэндинг между ними начались и физические столкновения.

Один раз Шейн ударил Дэйва во время ссоры в прачечной. Годы спустя Дэйв не смог вспомнить, что произошло между ним и племянником в тот вечер и что послужило причиной ссоры. Возможно, очередная жалоба Шелли на то, что парень ее не уважает.

«Он начинал выражать свое мнение, – рассказывал Дэйв. – Убегал из дома. Рос плохим мальчишкой. Кого угодно мог вывести из себя».

Но в то же время Дэйву нравился Шейн.

«Он называл Шелл мамой, а меня – папой, – говорил он впоследствии. – Много работал. Старался хорошо учиться в школе. Шелли хотела ему помочь, потому что другие его не воспринимали всерьез, а он же был ее племянником. Родной кровью. Но ей никак не удавалось – Шейн сопротивлялся. Вечно попадал в неприятности».

Проблемы с успеваемостью у Шейна возникали из-за того, что творилось у них дома. Но Дэйв этого не видел, потому что пропадал на работе.

В одном из сочинений Шейн допустил намек, указывавший на сложную обстановку за внешне благополучным фасадом, который так старались поддерживать Дэйв и Шелли.

«Бывает, что отец, хоть и цивилизованный человек, проявляет жестокость… наверное, потому что я не хочу его слушать… и потому что не хочу, чтобы об этом знали другие люди».

В другом задании Шейн написал, какие жизненные принципы имеют для него наибольшее значение:

«Ставить интересы других членов семьи выше своих собственных.

Не употреблять наркотики и алкоголь.

Никогда не жаловаться и не ябедничать».

Шейн знал свое место в семье. Один раз он ударил Кэти ботинком, когда Шелли ему приказала. Мальчик смотрел, как она пытается встать – словно животное, которое выбросили из кузова грузовика на дорогу перед домом. Она плакала и кричала, прося пощады.

– Врежь ей еще, Шейн!

И он врезал. Хотя и не хотел. Ему нравилось качать Тори на качелях и играть с Сэми в ее кукол, но самым близким человеком и доверенным лицом была для Шейна Никки. Когда они не обсуждали, насколько ненавидят Шелли и как здорово было бы бросить включенный фен или радиоприемник ей в ванну, то планировали свой побег. Шейн настаивал на том, что какой бы тяжелой ни казалась его жизнь до переезда к Нотекам, это все равно было лучше, чем теперь.

– Где угодно было бы лучше, – говорил он Никки. – Мне надо отсюда выбраться. Нам всем надо.

Никки тоже хотела бежать, но ей оставалось всего пару лет до окончания старшей школы.

– Я должна закончить школу и поступить в колледж, – размышляла она.

Шейн качал головой.

– Я не могу ждать так долго.

– Если решишь сбежать, – просила она, – пожалуйста, не оставляй меня здесь.

Шейн пообещал:

– Ладно. Постараемся выбраться вместе. Но если мне придется действовать быстро, ты не бойся, я обязательно за тобой вернусь.

– Пожалуйста!

В глубине души Никки сомневалась, что действительно решится бежать. Ей надо было думать еще и о сестрах. Она сознавала, что мать имеет над ней огромную власть. Знала, что куда бы ни сбежала – неважно, как далеко, – Шелли ее отыщет. Она же нашла тогда Кэти в торговом центре. И разыскала Шейна в Такоме.

Ее мать была охотницей.

Глава тридцать первая

Дэйв Нотек принимал участие в издевательствах над Никки и Шейном, но Шелли продолжала настаивать, что дети отбились от рук и нуждаются в строгой дисциплине, чтобы встать в жизни на правильный путь. В каком-то смысле он был с ней согласен. Детям нужна твердая рука.

Он не винил своего отца, что тот бил его ремнем для правки бритвы.

Но Кэти? Оправдать то, что происходило с ней, Дэйву удавалось не всегда. Она была взрослая, а не ребенок. К тому же подчинялась и выполняла все приказания. Стирала белье. Убирала дом. Кормила животных. Не всегда справлялась так, как хотелось Шелли, но очень старалась.

Дэйв сидел в своем грузовике на берегу реки. Он был напуган, утомлен – словно листок, трепетавший на поверхности воды, – и не представлял себе, как положить конец ситуации с Кэти. Он не знал, что может предложить, пожалуй, ничего. У него не было сил вступать в конфронтацию с Шелли, даже просто сказать, чтобы она перестала.

Когда Шелли говорила Кэти, что она сама виновата, или критиковала ее попытки как-то соответствовать ожиданиям, Дэйв никогда не заступался за нее и не призывал жену к ответу. Когда Шелли обвиняла Шейна в том, что это из-за него у Кэти проблемы с психикой, Дэйв не опровергал ее слова. Не говорил, что в действительности Шелли принуждает Шейна избивать Кэти.