Не говори, что лес пустой... - [43]
— А когда война за свободу… — пытался было вставить Сурен, но Клим не дал досказать, перебив, подхватил:
— За свободу русский не щадит живота. За родину и свободу не стоят разве только одни подлюги. И рядом с русскими — спасибо нашей советской власти — теперь воюют солдаты из других республик, такие вот, — Клим кивнул на Сурена и Самеева, — братья-друзья.
— Когда понадобится, будем, разумеется, все воевать, — сказал Давлят после того, как выслушал бойцов. — Но надо воевать так, чтобы добиться больших успехов при малых потерях. Иначе говоря, с умом, который приобретают в ученье.
Самеев, пряча глаза, виновато улыбнулся.
— Такая у человека натура, товарищ лейтенант, охает и ахает, а как свалится на голову, все вынесет…
В это время командир роты, капитан Николаев, приказал строиться. Занятия возобновились, они продолжались до самого заката.
Солнце еще играло на верхушках деревьев, однако внизу, на лесных лужайках и тропках, все померкло. С болот потянуло гнилостным запахом. Где-то вдали ухнул филин.
— В наших краях эту птицу не любят. А в ваших, Сурен? — спросил Самеев.
— Ара, где ее любят? — ответил Сурен.
Когда рота вышла на твердый грунт проселка, который вел вдоль лесного озера прямиком в казармы, Давлят скомандовал:
— Подтя-анись!.. Взять ногу! Раз-два! Раз-два! Левой!.. За-апевай!
Сильный голос начал:
и рота дружно подхватила:
А Давлят вспомнил, как давным-давно, в теперь уже далеком детстве, подпевал отцу, Султану Сафоеву, сложенные на этот мотив стихи Абулькасима Лахути:
Это было в канун того дня, когда отец уходил на войну с Ибрагим-беком…
По лицу Давлята пробежала тень. Заныло и не скоро отпустило сердце, потому что вспомнилась Давляту и мать, Бибигуль.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Холодный ноябрьский вечер. Крепкий мороз. Снег скрипит под сапогами, как битое стекло. С Финского залива дует ледяной, обжигающий ветер, больно сечет лицо колючими снежинками. Небо плотно затянуто тучами. Леса под белым одеялом. Там тихо, если не считать мерного стука красноголовых дятлов да неожиданного, заставляющего вздрагивать карканья вспугнутой вороны.
Непривычна карельская зима Давляту. Но даже в дневнике, который вел с отрочества, он не позволял себе сетовать на холода, ограничивался краткими пейзажными зарисовками. Одна из зарисовок, датированная двадцать седьмым ноября 1939 года, заканчивалась такими строчками:
«В подобный морозный вечер поднялись по тревоге и после сорокакилометрового марш-броска вышли на свой рубеж. Провокации усиливаются. Судя по всему, мы накануне серьезных событий».
…Военные действия начались тридцатого ноября.
Грохот орудий, ружейно-пулеметная трескотня, вой бомб и свист мин не смолкали ни на одну минуту. Земля, еще совсем недавно белая-пребелая от снега, теперь зияет черными ранами. Деревья покалечены, стоят с обрубленными верхушками и срезанными ветвями.
Семнадцатый день полк в боях, однако успеха пока не добились. Белофинны отсиживались за мощными, глубоко эшелонированными фортификационными сооружениями и вели такой ураганный огонь, что нельзя было высунуть голову из окопа. Впереди все опутано колючей проволокой, перегорожено рвами и надолбами, нафаршировано минами. Это была так называемая линия Маннергейма — по имени финского маршала, палача своего народа и заклятого врага нашей страны еще со времен Великой Октябрьской социалистической революции.
— Вот так-то, Клим, братишка, — вздыхал щупленький Махмуд Самеев, сидя в окопе на корточках. — Семнадцатый день, а проползли всего ничего… А ты еще хвастал…
Клим ожег его злым взглядом, перебивая, сказал:
— Помолчал бы, Осьмушка! Одно дерево не лес, один воин не войско. — Потом, после паузы, прибавил: — Коли язык чешется, поди спроси командиров: долго ли будут мурыжить в снегу, на морозе?
Не успел Клим произнести эти слова, как началась артиллерийская подготовка. На финских позициях взметнулись черные столбы разрывов. Рота во главе с капитаном Николаевым двинулась преодолевать заграждения. Вначале побежали, затем стали передвигаться короткими перебежками, потом ползком, по-пластунски. Финны, открыв огонь из-за своих стальных и бетонных укрытий, прижимали наших к земле.
— Сабгатуллин упал!
— Сергеева зацепило!
— Убит Аменджулов!..
Подобные возгласы раздавались все чаще, стегая по натянутым, как струны, нервам.
Оставленный на ротном наблюдательном пункте Давлят кусал губы и скрипел зубами. Не отрывая бинокля от глаз и видя, что и эта атака захлебывается, он то вслух, то про себя повторял: «Черт!.. Черт!..» — и говорил сам себе: «Неужели финны так сильны, что мы ничего не можем поделать с ними?»
Вдруг над самым ухом прозвучал тревожный голос Сурена:
— Товарищ лейтенант, командир роты…
Он держал на плече обмякшее тело Николаева. Давлят бросился к нему и помог уложить капитана на землю. Белый маскировочный халат Николаева был залит кровью. Вымазался в крови и часто-часто дышавший Сурен. Его смуглое лицо побледнело. Иссиня-черные зрачки расширились, подбородок дрожал.
В книгу лауреата республиканской премии имени Рудаки народного писателя Таджикистана Фатеха Ниязи (род. в 1914 г.) вошли роман «Солдаты без оружия» и рассказы. Роман повествует о трудовых батальонах, которые были сформированы в Таджикистане и отправлены на Урал во время Великой Отечественной войны. В рассказах, написанных по горячим следам войны, — бытовые зарисовки, яркие фронтовые впечатления, памятные встречи с друзьями и земляками на трудных военных дорогах.
Роман известного венгерского интернационалиста воскрешает славные страницы революционного прошлого советского и венгерского народов.На документальном материале автор раскрывает судьбы героев романа, показывает, как на полях сражений гражданской войны в СССР воспитывались кадры будущего коммунистического движения в Венгрии, как венгерские интернационалисты приобретали в Советской России опыт революционной борьбы, который так пригодился им в период установления народной власти в своей стране.Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.