Не гадайте на любовь - [20]

— Понятно.

— Так, а что с больничным? Я не поняла, маме нужен больничный лист?

— Наверное.

— Так «наверное» или нужен? — уточнила докторша.

Алинка взглянула на часы, поняла, что урок должен был уже закончиться, поэтому хотела набрать Софью, но этого не потребовалось — в прихожей послышался лязг дверного замка.

— А вот и мама! — обрадовалась нянька.

Заглянув в детскую, Нечаева увидела, что компьютер уже выключен, и весело подмигнула Тарасу. Пока докторша общалась с Нефедовой, Алина незаметно выскользнула из гостиной вместе с телефонной трубкой. Закрывшись в ванной, она переписала номер Григория в свой мобильник. Осталось вернуть аппарат на место. Нечаева сунула трубку под кофточку и вышла из ванной. Все прошло гладко. Софья проводила докторшу и стала благодарить Лину за встречную услугу, которую та ей оказала.

— Пустяки! Если что, обращайся! — Нечаева поспешила удалиться.

Встретиться с брюнетом с десятого этажа ей не удалось, но моя подруга теперь знала, ради чего, точнее, ради кого, ей стоит еще пожить на съемной квартире.

— Поля, надеюсь, ты не возражаешь, что я пока здесь потусуюсь? — спросила она меня по телефону, закончив свой рассказ.

— Квартира оплачена на месяц вперед, так что пользуйся! Но, решая свои личные вопросы, не забывай про Нефедова.

— Я не забываю. Кстати, Поля, а ты чем занимаешься?

— Наблюдаю за Анисимовой.

— Всего-то?

— Поскольку мне предстоит в самом скором будущем отравить ее жизнь, надо изучить распорядок ее дня, привычки, слабости.

— И как успехи? Нашла слабое место Анисимовой?

— Если честно, то похвалиться пока нечем. Второй день за ней слежу — ничего интересного. С утра Валерия Николаевна приезжает на работу, в реабилитационный центр для инвалидов, сидит там до обеда, потом идет в ближайшее бистро, через сорок минут возвращается обратно. Так было и вчера, и сегодня.

— Скучновато. А что Анисимова делает после работы? — поинтересовалась Алинка.

— Вчера она сразу же поехала домой. Чем займется сегодня, пока не знаю, но надеюсь, что Валерия Николаевна все-таки обнажит мне свои тайные пристрастия. В подпольных казино она не играет, иначе бы Ариша знал об этом…

— Слушай, а может, она по мальчикам ударяет? — предположила Алинка. — Помнишь, как Ложкарева, которой мы с тобой мстили за двойное убийство пятнадцатилетней давности? Чем старше она становилась, тем моложе были ее любовники.

— Может быть.

— Или по девочкам, — выдвинула новую версию Нечаева.

— Ну и с чего ты это взяла?

— Не знаю. Поля, а что ты будешь делать, если у этой дамочки не окажется никаких странностей?

— Они есть у всех.

— И все-таки? — не унималась моя подружка.

— Алина, уж не хочешь ли ты, чтобы я напрягала свою фантазию на пустом месте?

— Я просто подумала, что тебе скучно одной сидеть в машине напротив конторки, в которой работает Анисимова. Поля, тебе ведь скучно?

— Да уж, веселого мало.

— Вот я и пытаюсь тебя развлечь.

— Спасибо. Если и сегодня Валерия Николаевна поедет с работы домой, то больше не буду тратить время на слежку за ней. Придется искать другие способы, чтобы проникнуть в ее микрокосм.

— Удачи! — Нечаева отключилась, и время медленно-медленно потекло дальше.

Действительно, ждать гораздо хуже, чем догонять. Брошюрка с кроссвордами и прочими головоломками была уже разгадана мною от корки до корки. И почему я не умею вязать? Сейчас бы работала спицами, наблюдая за входом в реабилитационный центр, и к концу дня, глядишь, шарфик был бы готов. Холода не за горами, а хэнд-мэйд опять в моде.

В начале седьмого Анисимова вышла на улицу, и к ней сразу же подошла какая-то женщина. Она ей что-то говорила-говорила, а директриса реабилитационного центра молча смотрела на нее неприязненным взглядом. Женщина повернулась в мою сторону, и я узнала в ней Тищенко. Валерия Николаевна вдруг резко отстранила ее от себя и направилась к своей машине. Лидия глядела ей вслед, пока она не села за руль, и побрела в сторону автобусной остановки. Я выскочила из «Мини-Купера» и быстрой походкой пошла за ней. Когда расстояние между нами сократилась до метра, я окликнула ее:

— Лида!

— Вы меня? — спросила Тищенко, оглянувшись.

— Да, вас, — подтвердила я.

— Простите, но я вас не помню, — растерялась Лидия.

— Все правильно, вы меня вообще не знаете.

— Но кто вы тогда? Что вам от меня надо? — в глазах медсестры был испуг.

— Нам надо поговорить.

— Но мне не о чем с вами разговаривать! — Тищенко развернулась и пошла своей дорогой.

Я обогнала ее и, преградив путь, сказала:

— Ошибаетесь, Лидия Михайловна, нам есть о чем поговорить. Например, о пожаре в доме престарелых.

— Вы меня с кем-то путаете, — дрожащими губами пролепетала Тищенко.

— Да с кем вас можно перепутать? Вы ведь работали медсестрой в доме престарелых, так? — Лидия молчала, не подтверждая и не опровергая это. Я продолжила: — А та женщина, с которой вы пытались заговорить на лестнице, была тогда вашей начальницей, не правда ли? Вы хотели у нее что-то попросить, но Валерия Николаевна не захотела с вами беседовать.

— Дайте пройти, — произнесла Лида, собрав в кулак всю свою волю.

— Пожалуйста, — я шагнула в сторону. — Идите! Путь свободен. Только куда вам идти? От себя, как известно, не убежишь. Так может, есть смысл задержаться и поговорить? Вы ведь ни с кем не можете поделиться тем, в какую воронку затащила вас Анисимова. Вы барахтаетесь в ней одна, никто даже не пытается вам помочь. Валерии на вас наплевать. Своей матери вы, наверняка, не решаетесь ничего рассказать. Подруг у вас нет. А мертвые, за могилами которых вы ухаживаете, приходят к вам во сне, но ничем не могут помочь…