Не доверяй никому - [7]

– Похоже на то, – согласилась Керри. – Но посмотрим, что скажут криминалисты и судмедэксперт, прежде чем делать выводы.

Следственные процедуры придумали не просто так. Этому она тоже научилась у Босвелла. Никогда не делай преждевременных выводов, никогда не бойся уточнить, иначе можно пропустить важную деталь, которая не влезла в первоначальный вывод.

– Двери на веранду были открыты, когда вы приехали на место преступления? – спросил Фалько, ничуть не смутившись от того, что Керри напомнила ему про протокол.

Мэтьюз кивнула:

– Да. Но следов взлома не было. И сигнализация не сработала. Я говорила с компанией, контролирующей системы безопасности, и они сказали, что система была отключена в пять утра. А камеры так вообще отключили несколько недель назад. И никто не потрудился снова их включить.

Могло ли быть так, что Села Эбботт проснулась, отключила систему безопасности, распахнула двери на веранду и обнаружила за ними убийцу? Или она вышла из этих дверей после того, как застрелила мужа и мать? Ранила ли ее мать во время борьбы? Но каким образом тогда кровь попала на кровать в хозяйской спальне?

Может быть, теще не нравился зять, и она его застрелила, а дочь получила ранение в последующей борьбе?

Если убийцей была жена, оставалась вероятность, что после борьбы с матерью угрызения совести привели ее обратно в спальню, к мужу, и нескольких минут, проведенных рядом с ним, оказалось достаточно, чтобы кровь попала на постельное белье. Люди делают странные вещи, когда доходят до края. Даже те, у кого нет психических отклонений, порой испытывают краткие угрызения совести, когда уже слишком поздно что-то менять.

За семь лет службы в полиции Керри насмотрелась всякого, чтобы сомневаться в такой возможности лишь по той причине, что пропавшая женщина приходится дочерью одной из жертв, или потому, что ее саму ранили. Люди делают ужасные вещи. Иногда это хорошие люди – может, даже святые, – которые оступились. Такое бывает в жизни. Но сначала необходимо отмести другие, более вероятные версии.

Керри снова оглядела комнату.

– А украшения? Деньги?

Мэтьюз указала на распахнутую дверь в гардеробную.

– Там есть огромная шкатулка для драгоценностей – больше похожая на маленький комод, – полная сверкающих камней. А сверху лежит ее кошелек. Кредитки и деньги – все внутри. И кошелек мужа тоже там. Кредитки и деньги тоже внутри, как у нее.

– На ограбление не похоже, – сказал Фалько, стоя у открытых стеклянных дверей.

«Определенно», – мысленно согласилась Керри. Обращаясь к Мэтьюз, она сказала:

– Давайте посмотрим на вторую жертву.

– Сюда. – Мэтьюз качнула головой в сторону двери.

Керри последовала за ней обратно в холл и дальше по лестнице вверх. К тому моменту, как они дошли до второго этажа, к ним присоединился Фалько.

– Я проверил снаружи, – сказал он, обращаясь к Керри. – Веранда у спальни выходит во двор. Ступеньки ведут к каменной дорожке. Кругом роскошные газоны, а клумбы засыпаны опилками. Там мы не найдем никаких следов.

Керри не удивилась. На подобных участках едва ли отыщется кусок голой земли, где можно было бы обнаружить след обуви. Иногда и самый роскошный пейзаж тебе не друг.

Наверху был кабинет и еще три спальни, каждая с ванной комнатой. Первая спальня принадлежала второй жертве.

– Это комната тещи. Жаклин Роллинс, – сказала Мэтьюз, задержавшись у входа в комнату. – Семьдесят лет. Она переехала сюда вместе с Эбботтами сразу после их медового месяца. У нее, очевидно, были проблемы со здоровьем. На тумбочке я нашла несколько серьезных лекарств. Я, конечно, не врач, но, – Мэтьюз сделала Керри приглашающий жест, – мой отец умер от рака легких. Я узнала некоторые таблетки. Что бы у нее ни было, она болела, и тяжело.

Керри остановилась в центре комнаты и огляделась. Пахло дезинфицирующими средствами, как в свежеубранной палате в больнице. Стены были покрашены в успокаивающий голубой цвет. Их украшали несколько акварелей с изображением пляжа и океана. В подтверждение слов Мэтьюз на прикроватной тумбочке стояло несколько баночек с лекарствами. Рядом с кроватью – ходунки. Покрывало смято, но самой жертвы нигде не было.

Взгляд Керри проследовал к приоткрытой двери в ванную.

– Она там?

Мэтьюз кивнула на дверь.

– В соседней комнате.

Судя по выражению ее лица, ужасы еще не закончились.

Мэтьюз первая прошла в следующее помещение – детскую – и указала на дверную ручку.

– На краске вокруг есть несколько царапин. Мне кажется, именно здесь она сломала ногти. Она, возможно, была в ужасе и пыталась открыть дверь. Кроме того, вот здесь есть маленький кусочек плоти, вероятно, кожи, – вот, на краю двери. – Она указала на место прямо над дверной ручкой.

– Она плохо соображала, – предположила Керри. – Но стремилась попасть в эту комнату не просто так. Только не говори мне, что еще и ребенок пропал. – От этой мысли у Керри сжалось все внутри.

– Не совсем так, – пояснила Мэтьюз. – Пропавшая жена беременна.

О господи.

Вторая жертва лежала на спине на полу в центре комнаты. Коса из седых волос, длинная бледно-розовая ночная рубашка, перепачканная в крови. Ей дважды выстрелили в грудь, прежде чем она сдалась. На лице были видны следы побоев.