Не держит сердцевина. Записки о моей шизофрении - [36]

* * *

Как ни помогали мне мои отношения с миссис Джуонс, интенсивность моих чувств к ней открыла какую-то дверь, и психотические мысли маршировали прямо через нее, становясь с каждым сеансом все более и более ожесточенными.

Я: «Мне приснился сон. Мы с мамой стоим на улице. Мы слышим взрыв и смотрим вдаль. Видим облако в форме гриба. Мы обнимаемся, плача, и говорим, что любим друг друга. Потом мы обе погибаем».

Миссис Джоунс: «Ваша ярость настолько сильна, что вы разрушаете планету. И ваша мама — и я — мы не можем вас защитить. За это вы нас ненавидите. Ваше чувство ненависти настолько сильно, что взрывает планету. Вы говорите маме, что любите ее, и вы хотите поддерживать отношения с ней и со мной. Но затем ваша ярость всех убивает».

Вскоре миссис Джоунс сама стала явным объектом моих фантазий. Независимо от того, что говорил Фрейд, мой психоз не стал препятствием для сильного переноса на нее, и этот перенос не был приятным. «Я знаю, вы говорите, что вы мой психоаналитик», — я зарычала на нее однажды после полудня. «Но я знаю и правду. Вы злое чудовище, может быть, даже дьявол. Я не позволю вам убить меня. Вы — злое начало, вы — ведьма. Я буду сражаться».

Она даже не шевельнулась, сидя в кресле, и она ответила так же ровно: «У вас чувство ненависти ко мне, Элин. Вы ненавидите меня за то, что я знаю вещи, которых вы не знаете. Вы ненавидите меня за то, что вы во мне нуждаетесь. Вы вкладываете в меня свое собственное чувство ненависти, и поэтому думаете, что я опасна. Вы боитесь этой своей плохой стороны».

«Вы пытаетесь убить меня?» — прошипела я. «Я знаю про бомбы. Я тоже могу изготовить бомбу. Вы дьявол. Вы пытаетесь убить меня. Я зло. Сегодня я уже убила вас трижды. Я могу это сделать опять. Не становитесь на моем пути. Я уже убила сотни тысяч людей своими мыслями».

Психически больные люди, если они еще и страдают паранойей, совершают жуткие поступки, потому что они сами напуганы. А когда у вас и психоз, и паранойя, то это как в ночном кошмаре, когда вы неожиданно сидите в постели в холодном поту и не знаете, был ли этот кошмар сном или реальностью. Но этот кошмар продолжается и при свете дня. Чем большую близость я чувствовала с миссис Джоунс, тем больший ужас она мне внушала: она мне навредит, она причинит мне боль. Может быть, она даже попытается убить меня. Мне нужно было принять меры, чтобы предотвратить это.

Проходя мимо магазинов с кухонной утварью, я всматривалась в витрины с красующимися в них ножами, раздумывая, что мне нужно купить один из них и взять с собой на следующий сеанс. Однажды я даже пошла в магазин инструментов, чтобы посмотреть на топоры, размышляя, какой из них может защитить меня. Какое-то время я носила с собой в сумке на сеансы зазубренный кухонный нож и нож для разрезания коробок — на всякий случай. Она — злое начало и она опасна. Она продолжает убивать меня. Она чудовище. Я должна убить ее, или пригрозить ей, чтобы она прекратила причинять мне ущерб. Это будет благом и для других людей, которым она причиняет боль.

В то же самое время, когда я была так напугана миссис Джоунс, я в той же степени пугалась возможности потерять ее — настолько, что я с трудом переживала выходные, когда я не видела ее в течение этих двух дней. Я начинала разваливаться на части в четверг, и ко вторнику была чуть ли не в трауре. В промежутке мне приходилось прикладывать все возможные усилия, чтобы защитить себя — и своих друзей — от того, что происходило в моей голове: «Да, давайте поедим гамбургеров, окей, давайте обсудим эту книгу», и все это время обдумывая хитрый план, как избежать того, чтобы миссис Джоунс оставила меня: «Я украду ее и буду держать связанной в шкафу. Я буду за ней ухаживать. Я буду давать ей еду и одежду. Она всегда будет рядом, когда она мне понадобится для психоанализа».

И затем, вернувшись в ее кабинет, я рассказала ей каждую деталь моих злобных умыслов.

Я: «Я не отпущу вас в отпуск в этом году. У меня есть оружие. Я заберу вас в мою комнату и запру вас в шкафу. Вы останетесь со мной. У вас не останется выбора. Я вас не отпущу».

Она: «Вы чувствуете себя в полной зависимости от меня, как младенец, и это вас злит. Вы придумываете способы держать меня рядом с собой, и некоторые из них включают в себя насилие, таким образом вы покажете мне, что вы сильнее меня».

Ее терпимость и понимание казались бесконечными, и ее размеренное и спокойное присутствие служило мне цементом. Я разваливалась, разлеталась на кусочки, взрывалась — и она собирала меня воедино.

* * *

Психоз — как коварная инфекция, которая, тем не менее, оставляет кое-какие из ваших способностей нетронутыми; в психбольницах, например, даже самые ослабленные шизофренические пациенты появляются к столу вовремя и эвакуируются из палаты, когда звучит пожарная тревога. Так же было и со мной. Я все же понимала основные законы, по которым работает этот мир, будучи совершенно ненормальной. Например, я делала домашнюю работу, я смутно понимала правила социального этикета, но даже с людьми, которым я полностью доверяла, я не могла просто так поболтать о своих бредовых идеях. Разговоры об убийстве детей, о сжигании целых миров, или о том, что я способна разрушать города одной только силой мысли, были недопустимы в благовоспитанном обществе.