Не циничные рассказы - [5]

Голос у Никиты Бакалдина был не командный, не раскатистый и не громкий, а тихий и медленный, отчего слышно было то, что он говорил, только первым рядам солдат.

На правом фланге в первом ряду сидел орденоносец и минер Егор Спасибо.

Егор любил говорить мало, все больше молчал, интересовался искусством. Иногда ему хотелось спросить: "Слышь, паря, а откуда ты столько знаешь?" Но он сдерживал себя: молчаливый был человек.

Бакалдин журчал, солдаты слушали. Слушали и думали о своем. А слова медленно, как медовые капли, падали, падали через равномерные промежутки времени.

- Сержанта Бакалдина к командиру роты, - неожиданно раздался во время одной из таких лекций голос часового.

И Никита Бакалдин пошел, прервав на полуслове свою дилетантскую лекцию. Минут через двадцать он вернулся, но лекцию продолжать не стал, собрал открытки с изображением картин мировой живописи и сунул их в свой вещевой мешок. Аккуратно и молча сделав все это, он скомандовал построение своему отделению, отвел его несколько в сторону, чтобы не мешать отдыхать остальным, и принялся медленно, со своими всегдашними тягучими интонациями, размахивая руками, так, чтобы если на минуту отключить его голос, со стороны могло бы показаться, что он вновь занят своим любимым делом - читает не строго научную искусствоведческую лекцию. Однако теперь он говорил другое:

- С рассветом начинается наступление по всему городу. По расстоянию это не много, всего-то верст шесть или семь. Хуже всего то, что фрицы цепляются за каждый дом, не говоря уже о кварталах. Наша задача, товарищи бойцы...

Отделению сержанта Бакалдина предстояло заминировать некоторые улицы, на случай прорыва немцев. Обладая цепкой памятью шофера, Бакалдин хорошо помнил виденную им в блиндаже командира роты карту этого городского района. Теперь он на клочке бумаги рисовал улицы, планировал завтрашний бой.

В только что нарисованном плане чего-то не хватало. Улица обрывалась где-то посередине квартала. Что же там было на карте командира? Какое-то строение? Кружок и крестик или пирамидка и крестик? Ну, конечно же, - еще замполит предупреждал: на пути продвижения роты, посередине улицы церковь, скорее всего заминированная отступающими немцами. Завтра при наступлении обходить ее справа.

- Ясненько, - почесал затылок орденоносец и минер Егор Спасибо. - А может, сейчас прямо туда, в церковь-то, а?

- Не понял, - сказал Бакалдин.

-Да я говорю, товарищ сержант, может, сразу туда пробраться, в церковь-то, а как наши пойдут утром в атаку, мы и прикроем их.

- Верно...

Командир роты против такого решения бойцов не возражал. Бакалдин со своим отделением пополз к церкви. Бесшумно упал на землю немецкий часовой. Слабый свет проникал в строение с улицы в пробитый купол, кроме того вскоре замерцала коптилка.

- Стой, ребята, - вдруг сказал Бакалдин обрадованным ребятам, благополучно добравшимся сюда, - здесь мины.

До поздней ночи работали саперы Бакалдина, разминируя церковь. Наконец сержант разрешил перекурить.

Но едва только солдаты присели, как он, словно что-то забыв, принялся ходить взад и вперед, заглядывая за иконостас.

- Что это командир наш не отдыхает? - снова заговорил обычно молчаливый солдат Егор Спасибо.

- После войны отдохнем, ребята, - сказал Никита, - а теперь живо ко мне.

Чертыхаясь и проклиная про себя искусствоведческую жилку сержанта, до утра разбирали иконостас, снимали со стен иконы, складывали в дальнем углу за царскими вратами. Бакалдину казалось, что это самое надежное для них место.

Рассвет грянул неожиданно. С ним вместе началось наступление:

- Хорошо еще командир Христа не велел отвинчивать, - пошутил один из солдат, - бронзовый, пуда четыре такой весит.

- И велел бы, салага, да времени больше нет, слышь, ухает - наши...

Вдруг стало тихо. Бакалдин воспользовался паузой:

- Ты что, думаешь, мы тут в храме божьем? Мы же в музее ценнейшего древнего искусства. Поймешь, может, после войны. Люди тебя благодарить будут.

Канонада не дала ему договорить. Улица наполнилась криками "ура". Взлетела в ясное небо ракета и погасла. Отделение притаилось у церковной двери. Из дома напротив церкви раздалась автоматная очередь. Бакалдин метким выстрелом через дверную щель автоматчика снял, после чего распахнул двери церкви, которые были как раз на той стороне, где немцы, и от неожиданности застыл: прямо на него, грохоча по мостовой и выворачивая комья асфальта, шел немецкий танк.

- Отделение, - скомандовал он сколько можно было хладнокровно и громко, - слушай мою команду: рассредоточьсь... занять оборону, а ты, - обратился он к Егору Спасибо, - беги, родной, предупреди ребят...

Через секунды в церкви остался только сержант Бакалдин с противотанковой гранатой в руках. Танк, ослепленный яростью, с сознанием превосходства и силы, мчался прямо на него. Мгновение - и хрустнули вечные церковные двери, мгновение - и железный зверь уже в церкви, еще два-три мгновения - и он пробьет заднюю стену вместе с бронзовым Христом, разрушит в церкви все иконы, сложенные с таким трудом солдатами, вырвется в расположение русских с той стороны, откуда его не ждут...