Не будите спящего спинорога - [47]

– Что за черт?

Он быстро открыл дверь и принялся затаптывать пылающий бумажный пакет, каким-то образом оказавшийся на коврике. Погасив пламя, Пит поднял ногу и посмотрел на подошву тапка.

– Суки!

Треснула ветка. Пит огляделся.

– Что за…

И увидел звезды.

Когда Пит Терьер очнулся, он сидел на стуле посреди круга питчера. Кто-то прочно привязал его к стулу и заклеил скотчем рот. На поле детской бейсбольной лиги было темно, но Пит кое-как различил, что перед ним стоят двое. Один – высокий и худой, другой – пониже и потолще. В масках из чулок и футболках с надписью «Мстим за Опытные модели!».

Высокий держал в руке пистолет, толстый – пиво.

– Знаешь, почему я люблю бейсбол? – спросил высокий. – Потому что это игра историческая, вот почему. – Он размотал удлинитель, вставил вилку в розетку в буфете и протянул провод до круга питчера. – А знаешь, кто играл на этом поле? В Палма-Сейя?… Что? Даже не попробуешь отгадать? Ты меня разочаровал. Сам Уэйд Боггс!

Толстый допил пиво.

– Слушай, что он говорит. Этот чувак столько всего знает – просто отпад. – И рыгнул.

Высокий приволок какой-то громоздкий аппарат и бумажный мешок. Пит аппарат узнал: у самого такой стоял в гараже. Установка для мытья под давлением.

– Во время весенних тренировок в этом городе играли величайшие бейсболисты. Тогда зрителей еще подпускали так близко, что слышался запах канифоли. Не то что на сегодняшних антисептических стадионах! Они играли в старом парке Эла Лопеса, покровителя бейсбола в Тампе. А знаешь, что эти сволочи вытворили с парком? А? Знаешь? – Высокий неожиданно схватил Пита за горло. – Закатали под паркинг у футбольного стадиона!

Толстый схватил приятеля за руку.

– Тихо, тихо! Это не он.

– Ты прав. Извини.

Высокий отступил назад. Потом достал что-то из бумажного мешка и прикрепил к шлангу моющей установки.

– Поразительные штуки эти мойки, – сказал Серж. – Ты знаешь, что в них давление в пятьдесят, а то и в сто раз больше, чем в обычном садовом шланге?

Соединив все детали, высокий отошел.

– Это за детей.

И включил моющую установку.

* * *

Полицейские приехали на поле детской бейсбольной лиги вскоре после рассвета.

При виде круга питчера все в ужасе застыли. На шланге моющей установки бешено дергался водяной волчок, изредка ударяя по телу, которое уже давно превратилось в отбивную.

Электричество отключили, подбежали к трупу – очевидно, слишком поздно. Один полицейский поднял волчок и повернул к себе. Стандартные косые глазки и глупая ухмылка. И дорисованные клыки с каплями крови.

26

– Махони! Давай сюда!

Махони появился в дверях Ингерсола с коробкой кнопок.

– Звали меня, лейтенант?

Ингерсол поднял записную книжку Махони за пару листочков.

– Что за ерунда?

Махони, сощурившись, наклонился вперед.

– Так, рисунки.

– Это не рисунки, а клиника! Бред какой-то. – Ингерсол положил записную книжку на стол, перелистал и открыл на странице, сплошь усеянной пылающими колесницами, крылатыми мечниками, семиглазыми козлиными головами, распятиями, цифрами «666», языками пламени и гоночными автомобилями. – Махони, может, ты ходишь в секту Судного дня?

– Нет.

– Я не хочу однажды прийти на работу и узнать, что ты отравил целую толпу людей лимонадом, чтобы успеть к Воскресению на комету.

– Да чепуха это все, – сказал Махони. – Я вот Откровение Иоанна Богослова читаю.

– Откровение?

– Мощная книга. Все начинает сбываться.

– Надеюсь, ты ее читаешь не в рабочее время?

– Книга будет полезна для охраны порядка. Когда начнется Армагеддон, наверняка придется работать сверхурочно.

Ингерсол сел в кресло и сделал внушительную паузу.

– Махони, ты знаешь, что наш отдел борется с рисованием на рабочем месте. В прошлом году всякие рисуночки обошлись нам приблизительно в десять тысяч человеко-часов.

Махони кивнул.

– Но на этот раз я закрою глаза, потому что ты работаешь продуктивно и потому что рисуешь не всякие там груди и бородатых устриц. – Ингерсол покачал головой. – Куда мир катится?

– Все так говорят.

– Сегодня есть для меня что-то новенькое?

– Макгро разбушевались. Вот взгляните.

Махони вручил ему папку с фотографиями с места преступления.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Ингерсола.

– Один байкер. Продал им плохой мескалин…

– …который был на самом деле хороший?

– Верно. Избили до полусмерти и задним ходом проехали по нему машиной.

– А на лице развернулись.

– Да, похоже на то, – сказал Махони.

– Что наши информаторы?

– Прорабатываю все варианты, но пока все глухо. У Макгро нет постоянного М. О.

– М. О.? Говори по-английски!

– Модус операнди.

– Это по-латински.

– Преступный почерк.

– Свидетели?

– Несколько случайных встреч, неточных описаний, старых воспоминаний.

– Совсем как с твоими женами.

– Ха-ха, очень смешно, сэр.

– Махони, ты мне не нравишься.

– Вы мне тоже не нравитесь.

– Тогда у нас много общего. Есть задел для хороших отношений.

– Сэр, они уже совсем близко к Тампе. Если бы я только…

– Даже не думай. Знаю я тебя! Ты три года сохнешь по своему Сержу.

– Четыре, – поправил Махони. – А кажется, только вчера…

– Нет! – закричал лейтенант. – Никаких трансов!

– Хочу забыть, но он является мне в кошмарах…

– Боже! Ненавижу твои трансы!

– Да, как сейчас помню…