Не будите изувера - [7]

– Пубертат, что поделаешь, пришел пубертат!

И еще одно слово было у нее в ходу: «Акселерация». Сегамачо об этом слышал. Слово  означало, что дети нового поколения выше и здоровее родителей.

Так вот, о Сергее можно было сказать, что он и пубертат, и «акселерация» в квадрате. На вымахавшего с коломенскую версту сына отец смотрел снизу вверх и говорил:

– И куда ты растешь? В нашей семье отродясь великанов не было.

– Я первый, папаня, – на манер бычка из мультика басил Сережка.

– На тебе пахать надо, а ты в школу ходишь.

– Попахать завсегда успею, а пока аттестат получить надо, – возражал сын.

А вот учеба и не шла. Тело тянулось вверх, вместе с ним росли и гормоны. Вернее, наоборот: сначала гормоны, а затем рост, но Сереге от этой перемены мест легче не становилось. Гормоны просто не давали бедному парню жить. Стоило ему увидеть из окна проходившую по улице девчонку, его начинало бросать то в жар, то в холод. Внутри все тряслось, и черт знает, что происходило с ширинкой. Потом все же наступало облегчение, но ненадолго. Разозленный на несдержанность, Серега шел в баньку мыться и отстирывать белье, чтобы мама ненароком не узнала об оплошности сына. Парень стал ходить в свободных спортивных штанах с вытянутыми коленками, чтобы постоянное возбуждение было не так заметно для окружающих.

– Ты держись, – говорил ему Котыч, а теперь уважаемый агроном Константин Викторович Загоруйко. Он первый прошел через гормональный взрыв, поэтому и направлял Серегу, как мог.

– Скоро прекратится «стояк» на девчонок, научишься себя контролировать, – шептал он другу, когда у того прямо на уроке назревал конфуз.

Но сказать легче, чем сделать. Совет Котыча не помогал Сереге. Так с гормональными муками и прошло отрочество.

 Он вырос невероятно привлекательным парнем. Длинное тело, широченные плечи, «кубики» на животе, которые он как бы невзначай, но часто демонстрировал сельским девушкам, небесно-синие глаза и золотые кудри – ну, не портрет деревенского неуклюжего увальня, а просто модель из мужского журнала! Вместе же с красотой приобрел он славу бабника и волокиты, получив за свои подвиги прозвище Серега-мачо, которое быстро сократилось до Сегамачо и прилипло к нему на всю жизнь.

Прозвище весьма оправдывало себя. Не было в селе девчонки, которая не прошла бы через шаловливые руки парня, не пролила горьких слез из-за ветреной натуры. Сегамачо никак не мог объяснить однодневной пассии, что не в его силах устоять перед новым хорошеньким личиком.

– Ну, ты смирись, – ломким баском говорил он нежно девушке, с которой встречался по вечерам. – Я тебя люблю, – потом задумчиво жевал губами, как будто проверяя это слово на вкус, и добавлял, – наверное, люблю, но и на других не смотреть не могу. Так я устроен.

Девчонка убегала со слезами, (да и какая после таких слов рядом останется!), а Сегамачо все трын-трава: он уже за новой милашкой ухлестывает.

Но нашлась одна девушка, которая не потеряла голову от мужской неотразимости. Она не обращала никакого внимания на его тайные и явные знаки. Это и была Наталья. Сперва он, как водится, ее не замечал: отбою и так не было от местных красавиц. Но, перебрав деревенских девчонок и заскучав, Сегамачо нацелился на новый объект.

Однако Наташа вела себя так, будто его и не существовало вовсе. Когда он приглашал девушку в клубе на танец, она делала равнодушное лицо и не реагировала на комплименты. Серега пытался быть джентльменом: приносил к крыльцу Наташкиного дома полевые цветы. Специально рано вставал, тайком пробирался под сонными окнами, чтобы положить букетик, а потом прятался за забором, ждал. Никакой реакции.

– Странно, – делился недоумевающий Сергей с Котычем, – вроде все девушки над цветочками трясутся.

 «Наверное, не догадывается, что это я букетики по ночам делаю», – с завидным самомнением думал парень, избалованный взглядами девчонок.

Не добившись внимания Наташи тайными знаками, Сегамачо решил взять девушку штурмом. Когда он организованно-случайно встречался с Наташей на улице, то грубовато предлагал:

– Наташ, айда сегодня в кино (или в кафе в соседнем поселке, парк, на озеро – смотря на что в данный момент хватало денег).

– Не пойду, – как правило, отвечала девушка.

Так Сегамачо и не заметил, как влюбился. Сам себе не поверил, но ни на кого больше смотреть не мог. Чахнуть начал от переживаний: не ел, не спал, забыл про экзамены в университет – и даже о мечте своей стать детективом забыл. Вот что делает с человеком любовь! Спас его Костик, который рассказал Наташе о страданиях друга и привел ее к нему. Однако свадьбу сыграли не сразу. Умная девушка еще несколько лет испытывала любовь Сергея на прочность, пока окончательно не сдалась. Вот так и сложилось, что уже почти тридцать лет нет для Сегамачо лучше женщины, чем его Наташа.

Удивительно, но и сейчас, спустя десятилетия, она по-прежнему была красавицей. Красавицей, несмотря на рождение троих детей, которые уже выросли, создали свои семьи и разъехались кто куда, и на тяжелые потери: совсем недавно ушли из жизни ее родители, и младшая сестра умерла от рака. Наташа уже давно перешагнула звонкий ягодный возраст, но сохранила былую стройность и привлекательность.