Не будите изувера - [26]

– Стоп! – эти слова Сегамачо произнес уже вслух и испуганно огляделся: на рыбалке принято сидеть тихо. – Мы же ничего рассматривать не стали, схватили бабу и бросили в машину. Вот идиоты! – в груди опять зашевелился червячок раскаяния.

Внезапно он увидел, как поплавок крайней удочки ушел в глубину. Мужчина подергал его, ощутил тяжесть, но рыбы на конце пока не было. Потом задрожали и другие удилища.

– Здорово, – прошептал рыбак, – поклевка классная, будем сегодня с ухой.

Вскоре поплавок стал часто исчезать в воде – и не без толку. Сегамачо без остановки вытаскивал то плотвицу, то леща, то окуня. Пока это была еще мелкая рыбешка, часть которой он выбрасывал обратно в воду. Но за рыбалкой он забыл о вечерней неприятности. Она осталась где-то далеко, в той жизни.

Когда появилась маленькая передышка между поклевками, Гусев встал в попытке разглядеть в темноте место, где должен сидел друг. Он хотел окликнуть, позвать его к себе: вдвоем все-таки веселее, рядышком как-нибудь бы поместились. Однако Сергей Иванович ничего не увидел, а по всплескам, раздававшимся с завидной частотой, он понял, что и у друга рыбалка идет здорово.

Сегамачо почувствовал, что замерз, и пошел к машине надеть кожаную куртку, которую сунула в последний момент жена. Отметил про себя с усмешкой, что она оказалась права. Уже повернувшись обратно к озеру, почувствовал, что голоден, и решил прихватить пластиковый контейнер, где лежали нарезанные ветчина и хлеб (бутерброд был бы кстати!). К своему удивлению, Сегамачо обнаружил коробочку пустой.

– Котыч, что ли, ветчину съел, пока я рыбачил? – хмыкнул Сегамачо и повернулся, чтобы окликнуть друга, но передумал. – Пусть, не буду ему мешать.

Он взял из сумки нетронутую палку колбасы, ловко настрогал себе толстых кусков ножиком Кости, который лежал здесь же на столе, захватил хлеб, термос с кофе и вернулся к рыбалке. «Может,и Котычу кофе отнести? – подумал он, остановившись на полдороге, а потом на корню задушил свой благородный порыв. – Не пойду. Решит еще, что я к нему подлизываюсь. Пусть первый разговаривать начнет. Сказал же, что с бедой ему надо переночевать».

Тяжело вздыхая, Сегамачо, снова устроился на своем стульчике. Он натянул на голову капюшон и, откусывая бутерброд и прихлебывая кофе, сосредоточился на рыбалке.

Через два часа активной ловли Сегамачо опять поднял голову. Что-то, вернее, какой-то странный звук заставил насторожиться и замереть. Ему показалось, будто он слышит предсмертный крик раненой птицы, потом что-то с шумом упало. Он снял с головы капюшон, в котором была почти космическая тишина, и еще раз вслушался в звуки природы. Но вокруг было спокойно. Рыбак встал, чтобы размять затекшие ноги, и сосредоточился на лесных шумах. Но его уши больше не улавливали посторонних звуков. Он успокоился и сел.

Вдруг раздался визг, похожий на скрип ножа по стеклу – по коже рыбака пробежал озноб. Мужчина вскочил со стульчика и  минуту не мог понять, что это было. Сердце от страха стучало в горле. Шелест листвы от ветра, мягкий шорох волн о берег, всплески рыбы – все эти звуки были и раньше. Потом резкий звук повторился, и Сегамачо узнал неприятный голос. Это кричала болотная сова. Он облегченно вздохнул. Характерно-хриплое «х-е-е-в» самки напугает кого угодно!

Рыбак снова сел, но на душе  было неспокойно. Азарт рыбалки прошел, да и в ведре уже плескалось десятка два подлещиков, величиной с его широченную ладонь. Была там еще плотва, окуни и даже один здоровый, килограмма на полтора, лещ.

– Знатная получилась рыбалка! – проговорил Сегамачо и встал. Он потянулся, опять размял затекшие ноги и огляделся.

Горизонт уже алел на востоке. По воде стелился утренний туман. Его клубы закрывали водяные растения, ухудшая видимость. Мужчина повернулся в ту сторону, где была рыбацкая вотчина друга, попытался его рассмотреть, но ничего не увидел.

– Котыч, айда, будем уже завязывать? У меня рыбы полное ведро, – крикнул он.

Его голос эхом разнесся по рябой глади озера, оттолкнулся от прибрежных кустов и растворился в кронах деревьев. Он словно дал сигнал к побудке озерной живности. Сразу затенькала болотная камышовка, заохала озерная чайка, которая кружила над водой в поисках добычи, прочистил горлышко и тоненько завел нежную утреннюю песню зяблик. С громким хлопаньем крыльев по воде взлетела утка, за ней – другая и третья. По сторонам веером рассыпались брызги. Всколыхнулась водная гладь, еще активнее закачалась у берега волна.

Рыбак понял, что пора собирать удочки. На сегодня развлечений достаточно.

– Костян, ты меня слышишь? – снова позвал он друга.

Но ответа не было, а с соседнего дерева стаей поднялись вороны и устремились ввысь, каркая во все горло. Сегамачо проводил их взглядом.

– Что-то много воронья собралось здесь. Не иначе рядом падаль лежит, – пробормотал он, но мысли снова перекинулись на пропавшего друга.

– Ну и куда этот мужик делся? Неужели до сих пор на меня дуется? – уже с удивлением спросил себя Сегамачо.

Он собрал снасти, сложил стульчик, отнес все к палатке. Потом заглянул внутрь – там было пусто. Мужчина подошел к уазику, открыл дверь.