Назло громам - [32]

— Я вам уже говорил, что она была в туфлях на высоких каблуках.

— И в слаксах? Разве это обычная одежда для женщин?

— Вообще-то нет, но если речь идет о человеке с нестандартным образом мыслей… Насколько нам известно, миссис Ферье была именно такой.

— Насколько нам известно! Насколько нам известно! Ох… кха-кха! А теперь будьте добры рассказать еще раз, как все произошло.

Пока Брайан повторял свой рассказ, доктор Фелл разглядывал в окно кабинет. Сначала его внимание привлек большой письменный стол, стоявший с восточной стороны, или, иначе говоря, у левой стены, на котором хромированная настольная лампа освещала груду листов бумаги, исписанных синими чернилами; затем взгляд доктора переместился к западной стене и каминной стенке, где часы с белым циферблатом показывали без двадцати десять, и, наконец, на запертую дверь напротив окон.

И вдруг в одно ужасное мгновение все его оценки сместились. На лице доктора Фелла появилось выражение такого явного и полного смятения, что у Брайана, знавшего его уже пятнадцать лет, внутри все похолодело.

— Что случилось? Что с вами?

— Сэр, я очень боюсь… — начал доктор Фелл. Казалось, у него перехватило горло. — Некоторое время назад вы, как я полагаю, — произнес он немного резко, — вы заперли эту дверь, а ключ положили к себе в карман? Не могли бы вы отпереть дверь? Отоприте ее!

— Отпереть дверь? Почему?

— Потому, что я боюсь, — повторил доктор Фелл, — что страшно ошибался, а Хатауэй был ужасно прав. Нравится нам это или нет, но мисс Пейдж не может быть исключена из этого дела.

— Что вы говорите?

— Говорю то, что думаю, — ни больше ни меньше. Вы только что назвали фактор, меняющий все. Вы не можете представить полиции ту версию, которую собирались. — Взрыв его эмоций был подобен раскату грома, но тут он увидел лицо Брайана. — Во имя Господа всемогущего, — произнес доктор Фелл голосом, который у него бывал довольно редко, — постарайтесь поверить мне ради мисс Пейдж. Вы не должны отрицать, что она была здесь и видела, как миссис Ферье упала, разбилась. Если вы станете это отрицать, то направите девушку прямо в ловушку, тогда как сейчас вы делаете все возможное, чтобы этого избежать. Поверьте моему слову!

— Нет, не могу. Когда так много нестыковок, которые надо фальсифицировать…

— Наоборот! Никаких! Только вам следует отказаться от вашей версии, которая может привести к аресту мисс Пейдж, тогда как я могу предложить вам другую. Послушайте меня!

Его свирепый тон заставил Брайана замолчать.

— Что является единственным реальным пунктом обвинения против мисс Пейдж? Это — очевидная ссора с Евой Ферье, обвинение в том, что она отбивала у миссис Ферье мужа, — то есть ряд, завершившийся насилием. Этого ни за что не следует говорить; это ни в коем случае не должно обнаружиться, потому что только введет в заблуждение.

— В последний раз…

— Вы будете слушать? — Металлический наконечник трости стукнул о пол балкона. — Ева Ферье, — продолжал доктор, — не предъявляла мисс Пейдж своих обвинений в присутствии других людей. Однако всем известно, что мисс Пейдж была напугана, поэтому она позвонила вам в восемь утра — это ведь вам нетрудно будет принять? Ну что, мне продолжать дальше?

— Продолжайте.

— Вы приехали, чтобы забрать ее отсюда, поговорили со мной, и я вам сказал, где находится ее комната. Вы поднялись наверх и тихонько постучали в ту дверь. Ответа не последовало, и вы вошли. Мисс Пейдж стояла у окна и с ужасом смотрела влево. Вы подбежали к ней, и в этот момент вы оба увидели, как упала миссис Ферье.

Тогда не будет нужды в этой неубедительной истории о женщине, «разговаривавшей с самой собой» в кабинете, а вместо этого у вас и мисс Пейдж появится алиби, которое, если вы будете его придерживаться, не сможет поколебать ни один допрос. Разве это не лучше того, что предлагаете вы?

Прошло секунд десять. Гром продолжал атаковать балкон.

— Да, вы правы, эта версия лучше. — На Брайана снова нахлынуло печально-ироническое настроение. — Конечно, у вас больше опыта. Но Одри убежала! Я велел ей сделать это!

— О нет! Это я велел ей!

— Вы?..

— Девушка испытала потрясение; она была в истерике, и от нее не было никакого толку, поэтому я предложил ей уехать, пока мы с вами займемся расследованием. Я немного знаком с мистером Обертеном, начальником здешней полиции, — он раз шесть приезжал в Лондон. Вы согласны поверить мне так, как вы и другие верили мне раньше?

— Что касается веры в вас, тут — никаких сомнений! Доктор Фелл, а вы действительно можете объяснить произошедшее?

— Думаю, в какой-то степени — да.

— Так расскажите мне!

— Хорошо. Как только мы, оказавшись вне подозрений, уедем отсюда, я должен спросить кое-что у мисс Пейдж, и тогда вы узнаете правду. Я не смог бы скрыть ее от вас, даже если бы хотел. Все узнают правду меньше чем через двадцать четыре часа. Если вы согласны, я смогу защитить девушку, которую вы, совершенно очевидно, очень любите. А если откажетесь…

— Боже правый, как я могу отказаться? Но вот Одри…

— Ох… кхм! Мисс Пейдж должна согласиться с этой версией. — Доктор Фелл тяжело засопел и повел плечами. — Вы говорили, что она вышла отсюда примерно в двадцать минут десятого? Расскажите точно, что вы велели ей делать?