Нажмите кнопку - [12]

.

– И что дальше? – спросил я. – Что произошло?

– Я прошла мимо него. Я чувствовала, что меня уже трясет. Потому что он смотрел на меня так, словно знал обо мне что-то такое, чего не знаю даже я сама. Мне все равно, веришь ты или нет, но именно это я и ощутила. А потом…

Она передернулась. Я взял ее за руку.

– А потом?.. – переспросил я.

– Я ощутила, что он на меня смотрит.

Я тоже ощутил это, когда мы спускались с ней в подвал. Я понял, что она имеет в виду. Ты просто чувствовал, что этот парень на тебя смотрит.

– Ладно, – сказал я. – Я все понял.

– Этого ты не поймешь, – мрачно заверила она. Она секунду посидела неподвижно, затем произнесла: – Когда я обернулась, то увидела, как он удаляется от меня.

Мне передался ее страх.

– Я не… – начал я слабо.

– Голова у него была обращена в другую сторону, но он все равно смотрел на меня!

Я сглотнул комок в горле. Я сидел, окаменев, поглаживая ее по руке и не сознавая того.

– Как это так, милая? – услышал я собственный вопрос.

– У него глаз на затылке.

– Детка… – произнес я.

Я посмотрел на нее – да-да, вынужден признать – в испуге. Такой полет фантазии кого угодно приведет в смятение.

Она закрыла глаза. Вырвала у меня свою ладонь и сцепила руки. Поджала губы. Я увидел, как из-под ее левого века выкатилась слезинка и побежала по щеке. Она совсем побелела.

– Я видела его, – произнесла она тихо. – Господи помоги, я видела этот глаз.

Не знаю, почему я продолжал расспрашивать ее. Из мазохизма, наверное. На самом деле мне хотелось позабыть обо всем этом, сделать вид, что ничего не было.

– Но почему же мы никогда не видели его раньше, Рут? – спросил я. – Мы же видели его затылок много раз.

– Неужели? – сказала она. – Когда это?

– Милая моя, кто-нибудь должен был видеть. Ты же не считаешь, что никто и никогда не шел вслед за ним?

– У него волосы разошлись в стороны, Рик, – сказала она, – и, прежде чем я убежала, я увидела, как волосы сошлись снова, закрыв глаз так, что его стало не видно.

Я сидел молча. «Что тут скажешь?» – думал я. Что вообще можно сказать жене, когда она приходит к тебе и сообщает такое? Ты спятила? Ты сошла с ума? Или же старое доброе: ты слишком много работаешь? Вот только она не слишком много работала.

Хотя, может быть, и работала. Своим воображением.

– Так ты пойдешь со мной сегодня ночью? – спросила она.

– Хорошо, – сказал я ровно. – Хорошо, дорогая. А теперь пойди и приляг.

– Со мной все в порядке.

– Дорогая, иди и приляг, – повторил я твердо. – Я пойду с тобой сегодня ночью. Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула.

Она поднялась. Пошла в спальню, и я услышал, как скрипнули пружины кровати, когда она села, потом подтянула ноги и легла на подушку.

Чуть позже я зашел, чтобы накрыть ее одеялом. Она смотрела в потолок. Я ничего ей не сказал. Сомневаюсь, что она хотела услышать что-нибудь от меня.

– Что мне делать? – спрашивал я у Фила.

Рут спала. Я украдкой выскользнул в коридор.

– А вдруг она действительно видела? – спросил он. – Разве такого не может быть?

– Да, может, – сказал я. – Но ты знаешь, что возможно и обратное.

– Слушай, тебе надо пойти вниз и взглянуть на дворника. Надо…

– Нет, – сказал я. – Мы ничего не можем сделать.

– Так ты пойдешь с ней в подвал?

– Если она будет настаивать, – сказал я. – Если нет, то не пойду.

– Слушай, – сказал он, – когда пойдете, зайдите за нами.

Я посмотрел на него с интересом.

– Ты хочешь сказать, что вас это тоже коснулось? – спросил я.

Он посмотрел на меня как-то странно. Я увидел, как дернулось его горло.

– Не… не смотри так и никому не рассказывай, – сказал он.

Он огляделся по сторонам, потом снова повернулся ко мне.

– Мардж говорила то же самое, – сказал он. – Она уверяла меня, что у дворника три глаза.

После ужина я вышел купить мороженого. Джонсон как раз совершал обход.

– Ты работаешь сверхурочно, – заметил я, когда он зашагал рядом со мной.

– Есть сведения, что местные банды что-то затевают, – пояснил он.

– Никогда не видел здесь никаких банд, – отозвался я рассеянно.

– Но они есть, – заверил он.

– Гм…

– Как жена?

– Прекрасно, – соврал я.

– Она по-прежнему считает, будто дом служит прикрытием для чего-то иного? – засмеялся он.

Я сглотнул.

– Нет, – сказал я. – Я ее переубедил. Но мне кажется, она с самого начала просто разыгрывала меня.

Он кивнул, и на углу мы расстались. По неизвестной причине у меня всю дорогу до дому дрожали руки. И еще я все время оглядывался через плечо.

– Пора, – сказала Рут.

Я застонал и перекатился на бок. Она ткнула меня локтем. Я проснулся словно в тумане и машинально взглянул на часы. Светящиеся цифры сказали мне, что сейчас почти четыре утра.

– Ты хочешь идти сейчас? – спросил я, слишком сонный, чтобы проявлять обходительность.

Последовала пауза, от которой я окончательно проснулся.

– Я иду, – произнесла она спокойно.

Я сел. Посмотрел на нее в полутьме, сердце начало колотиться и бухать как барабан. Во рту и в горле пересохло.

– Ладно, – сказал я. – Подожди, я только оденусь.

Она была уже одета. Я слышал, как она готовит на кухне кофе, пока натягивал одежду. Шума не было. Я хочу сказать, она не гремела там посудой, как если бы у нее тряслись руки. И говорила она связно. Но когда я взглянул в зеркало в ванной, то увидел в нем обеспокоенного мужа. Я умылся холодной водой и причесал волосы.