Назад в космос - [10]

Моя обязанность – подземные работы, которые осуществляются «Медведками» – могучими землеройными комплексами, достаточно умными, чтобы делать свое дело без какого-либо участия со стороны человека. Я – контролер. Я – надсмотрщик. Я иду по тоннелю, проложенному «Медведкой» еще во время Первой экспедиции, и подсвечиваю фонарем – тоннель пока законсервирован и обесточен.

Стены матово поблескивают, словно их покрывает слой слюны или слизи от прокопавшего ход к гнезду насекомого. В каком-то смысле так и есть. Результат машинно-химического метаболизма, ибо «Медведка» не только копает, но и укрепляет ход и даже прокладывает всю первичную инфраструктуру – кабели, освещение, заготовки ответвлений будущей лунной базы, а со временем, чем черт не шутит, и лунного города.

И когда луч фонарика высвечивает из темноты фигуру селенита, я резко останавливаюсь. От неожиданности – да. От страха – нет.

«Первые люди на Луне» Герберта Уэллса – любимая книга. Более того, это первая книга, которую прочитал полностью самостоятельно в пятилетнем возрасте и с тех пор перечитывал регулярно. Десятки раз. Может быть, сотню.

Я наизусть помню описание селенитов.

И почти не нахожу отличий.

Казалось, у него не лицо, а уродливая страшная маска. Нос отсутствовал, а тусклые, навыкате глаза сидели по бокам, похожие на уши. Но ушей тоже не было. Рот, изогнутый книзу, казался человеческим, но искаженным злобной гримасой. Шея разделялась на три сочленения, как ножка краба. Он сделал три шага навстречу, ступая как птица, ставя одну ногу прямо перед другой…

5

Мы с Робертом облачились в скафандры. Нам предстояло выйти на поверхность и занести тело Льва Чандры обратно в купол.

– Гагаров, с вами все в порядке? – спросил Лем, который перебрался в центр слежения. Это не интуиция и не прозорливость психолога – всего лишь фиксация ускоренного пульса и потоотделения чуть выше нормы.

– Со мной все в порядке.

– Отлично. А с вами, Кларк?

– Бесподобно. – Роберт почему-то сказал по-русски, а мне на какое-то мгновение почудилось, будто это произнес не Кларк, а нечто, занявшее его место в скафандре.

Но самым жутким оказался вид отпечатков голых ступней поверх ребристых отпечатков подошв скафандров. Лев Чандра действительно шел без всего по поверхности Луны, в безвоздушном пространстве, пронизанном солнечным излучением, раскалявшим любую поверхность до двухсот градусов по Цельсию.

Его должно было разорвать давление газа внутри тела.

Он должен был превратиться в ледяную статую.

Его должно было сжечь Солнце.

Он не должен был сделать ни шага, мгновенно погибнув еще на этапе шлюзования.

Но он не только вышел, но и сделал десяток шагов, прежде чем умереть.

Кларк извлекает туго свернутый пакет. Я помогаю растянуть его на лунном грунте. Вместилище мертвых тел. Странные вещи имеются, как оказывается, в медицинском инвентаре. Хотя что тут странного? Неотъемлемое свойство людей – умирать. Или гибнуть. Трагически. Героически. Бездарно. Загадочно. Какой эпитет подходит здесь?

Лично я выбрал бы – трагически.

Трагическая гибель командира строящейся лунной базы Чандрасекара, первого индийского космонавта на Луне, незаурядного ученого и к тому же йога.

Пакет лежит, широко разинув пасть, ожидая тело. Теперь предстоит самое трудное. Не физически. Психологически. Уверен, наши показатели на биомониторах зашкаливают допустимые пределы. Но Лем молчит. Молчим и мы, вглядываясь в зеркальные поверхности гермошлемов, словно пытаясь рассмотреть сквозь отражающий слой лицо товарища.

И когда нам больше ничего не остается, кроме как нагнуться и взяться за мертвеца, вокруг разверзается ад.

6

Купол не достроен. И не соединен с основными строениями базы. Его используют под склад. Под чухлому. Все, что не нужно сейчас, но может понадобиться завтра. Или послезавтра. Или через год. Теперь наше временное укрытие. Против блуждающего маскона.

Когда выбиралось место под лунную базу, выбор кратера Пири считался наиболее удачной идеей. Во-первых и в главных – пик вечного света, что позволяет со временем развернуть вокруг базы поля солнечных батарей, избавляясь от скудного энергетического пайка. Во-вторых, «замороженные» орбиты, характерные для экваториальных зон Луны, но и здесь, в районе полюса, они тоже есть.

Проклятие Луны – масконы, масс-концентраторы, причина сложнейших гравитационных возмущений, от чего спутник Земли почти не имеет стационарных орбит. Любое орбитальное тело без постоянной корректировки обязательно упадет на лунную поверхность.

А проклятие из проклятий – блуждающие масконы, возникающие ниоткуда и в никуда исчезающие. Ни гипотез, ни теорий, ни моделей их природы еще не придумано. Но блуждающие масконы не слишком этим озабочены.

И вот результат – вокруг лунной базы словно прошло не очень прицельное бомбометание. Грузовой шаттл, прилетевший по расписанию, сошел с «замороженной» орбиты и превратился в тучу осколков.

Кто сказал такую глупость, будто в космосе нет звуков? Звук есть. Пробирающий до костей гул взрывов. Распространяясь по поверхности, по куполу, по скафандрам и давя на уши так, что хочется заткнуть их ладонями. Увы, невозможно.